Прежде чем Гаврила спросил, что она делает, пояснила:

— Ты напрямки на него не нападай. Путай его! Туда-сюда, туда-сюда, — она снова заскакали из стороны в сторону. — Это надо, чтобы он не понял, откуда ждать удара. А чтобы совсем запутать его, я в него шкатулкой запущу! Он уклонится, а ты его в живот тюкни.

— А если ты в меня шкатулкой? — недоверчиво спросил боярич.

Гаврила скептически посмотрел на задумавшуюся Евдокию, но вряд ли она могла разглядеть его сомнения. Зато сама она явно засомневалась в своей меткости.

— Стой тут, — велел он. — Я сам.

— Ты только первым ударом его в живот тюкай. Здесь замаха не получится, потолок низкий.

Гаврила остановился и по-другому взялся за оружие, мысленно поблагодарив Дуню за подсказку. Сам-то не подумал, а потом поздно было бы.

— Ты только не волнуйся, — срывающимся шепотом подбодрила она его, идя за ним, — я на подхвате!

Гаврила услышал, как Дуня воинственно потрясла шкатулкой. Он хотел напомнить, что не стоит рисковать, но боярышня не умолкала:

— Я с тобой! Мы вместе! Мы его под орех! Мы…

— А ну, цыц! — рявкнул он и факел впереди дрогнул.

— Эй, вы чего там? — раздался голос хозяина двора.

— Господи, как страшно-то, — призналась Дуня. — Ещё немного — и я брошусь кусать его.

— Не надо. Я потом дам тебе его пнуть, — серьёзно произнёс Гаврила, надеясь отвлечь боярышню.

— Спасибо, ты очень любезен, — без запинки ответила она, кажется, даже не вникая в его слова. Гавриле стало весело, и теперь он уже не сомневался в себе.

— А ну, подите сюда! — приказал хозяин дома, вытягивая руку с факелом вперёд.

Дуня видела, что пособник татей нервно оглядывается назад, почуяв опасность для себя. И тут раздался знакомый окрик:

— Ты нашёл их?

— Да! — облегченно отозвался держатель местной малины. — Они здесь!

— Щас помогу! — пообещал Тимошка.

Гаврила больше ждать не стал и бросив палку вперёд, заставляя отпрянуть своего врага, налетел за ней следом, сбивая его с ног. Факел упал на землю, потом Дуня услышала возню. Очнувшись, она подбежала, чтобы поднять факел и осветив место схватки, облегченно выдохнула. Гаврила оседлал хозяина дома и вовсю работал кулаками.

— Жаль, что цепь забыли, — невпопад произнесла она.

Боярич коротко бросил:

— Подсвети!

Дуня наклонилась, держала факел над лицом догонявшего их мужчины. Тот бестолково моргал, подергивался, пытался отбиваться, и зло пыхтел:

— Ничо, Тимоха тя достанет! Подловил ты мя, но ничо…

Дуне показалось, что сейчас этот хозяин притона скинет Гаврилу и драка затянется. Она прицелилась и стукнула его шкатулкой по лбу. Вышло откровенно слабо, и она повторила.

— Гаврила, а мы справимся с Тимохой?

Боярич бросил оценивающий взгляд вдаль, откуда приближался свет и вынуждено признался:

— Вряд ли. У него оружие есть, и он будет наготове. Этому я сразу руку перебил, во второй раз так не повезёт.

Дуня хотела предложить кидаться камнями в Тимошку, а потом накинуться вдвоем, но в отблеске факела увидела нишу у самого пола прохода. Часть земли внизу осыпалась и, кажется, там открылся какой-то другой тайный ход. Она опустила факел.

— Звериная нора? — с удивлением спросил Гаврила и сам же понял, что глупость сморозил. Откуда тут звериная нора?

Дуня опустилась наземь и засунув в «нору» факел, постаралась заглянуть туда. Огонек встрепенулся и засветил ярче.

— Гаврюша, а ведь там целый проход, — не веря своим глазам произнесла она.

— Лезь туда, — резко велел боярич, приготовившись сражаться на смерть.

— Одна не полезу. Лучше тут погибнуть, чем туда, — испугалась Дуня.

— Живо! Я следом!

— Точно? Гаврила, я ведь не шучу. Если ты меня бросишь, то я обратно попрошусь.

Боярич наклонился, чтобы окинуть взглядом открывшийся ход.

— Я застряну.

— Земля осыпается, я тебя вытяну.

— Хорошо, ты первая.

Дуня еле пролезла с мешающимся подолом, а Гаврила протиснулся без её помощи. Тимоха не успел буквально чуть-чуть.

— Возвращайтесь! Проблукаете зазря, — принялся он уговаривать беглецов. — То древние ходы и ненадежные.

Но Гаврила только факелом ему в лицо ткнул, чтобы убрал свою морду и не пугал боярышню.

А потом началось блуждание.

Шли, ориентируясь на колышущийся факельный огонь, но он никак не хотел их выводить на поверхность. Где-то стояла решетка и было не пройти, где-то образовался завал, а где-то были поставлены самые настоящие двери. Они стучали, кричали, но никто не отзывался. Единственной пользой нахождения дверей стали лежащие подле них заготовки факелов, которыми ребята воспользовались.

— Мы, наверное, уже до Москвы дошли, — произнесла Дуня, сдаваясь и укладываясь на сухое местечко.

У них прогорел последний факел, но они придумали наматывать на него куски ткани и несмотря на то, что полотно сильно чадило, тьму капельку рассеивало. Потом нашли дощечку и жгли лучины. Из-за нехватки света было непонятно, где они бродят. Может, в десятый раз проходят по одному и тому же месту, а может, уходят всё дальше и дальше.

— Отдохнём, — устраиваясь рядом, согласился Гаврила.

— Положу шкатулку в ту сторону, в которую мы пойдем, когда проснёмся. Огонь нам уже не разжечь будет, так что…

Оба проснулись от жажды и холода. Нащупали шкатулку и побрели дальше. В полной темноте идти стало намного тяжелее, но Дуня считала шаги и ощущение, что они идут вечность прошли.

— Стены кирпичные, — вдруг сообщил Гаврила.

Дуня сразу же принялась их ощупывать и подтвердила. Они пошли дальше и вскоре стали попадаться продухи, а через них немного света.

— Неужто мы под Новгородом? — удивился Гаврила.

— Вода течёт, — показала Дуня