— Это вы привыкаете, — пояснил я. — Человек обязан себя защищать. Мог бы я одолжить Христу свой тесак, он бы остался жив.

На стоянке её водитель вылез из автомобиля, приглашающе распахнул заднюю дверцу.

Мы подошли, я взял её руку, она не сопротивлялась, я поцеловал её тонкие пальчики в лайковой перчатке, Иоланта всё ещё рассматривала меня внимательно и с новым интересом.

— Можно сказать, — произнесла она с подобием улыбки, — вечер действительно удался, а? Сразу две драки…

— Недостает заключительного штришка, — уточнил я и посмотрел на её сиськи.

Она надменно задрала носик.

— Тут по дороге публичный дом.

— Как там? — спросил я. — Хорошие девочки? Хотя вообще-то предпочитаю плохих.

Она подобралась, чем-то напомнила Глориану.

— Вадбольский!.. Вы забываетесь! Откуда я могу знать, что там?..

— Простите, ваше высочество, — повинился я. — Это я по-дружески, мы же в одной команде! А в тот домик зайду на обратной дороге.

Она фыркнула.

— Нет уж, домой доберусь без вас. А вы это… зайдите прямо сейчас, вам нужно остудить вашу самцовую суть.

На следующий день я на двух переменах не выходил во двор, бегал в библиотеку, но на большую вышел под лучи редкого в Петербурге солнышка, зевнул во всю пасть.

В библиотеке больше говорят про соединенный англо-французский флот, что прошёл через Дарданеллы в Мраморное море, плохой признак, всё, дескать, идет к войне, но всё равно её не будет, Государь Император не допустит. А если и полезут, напомнит, как самого Наполеона гнали ссаными тряпками!

Ещё 27-го сентября Турция, заручившись поддержкой вечно гадящей англичанки и французского короля Наполеона Третьего, потребовала убрать российские войска из Молдавии и Валахии, не получила ответа и 15-го октября объявила России войну.

Сегодня вот, 20-го октября, Николай Первый объявил войну Турции. По России везде началось веселье, «шапками закидаем», но у меня сердце дрогнуло, через два-три месяца войну России объявят Англия и Франция, а это начало Крымской войны и осады Севастополя.

Во дворе Иоланта с подругами, сразу меня заметила, но сделала вид, что в упор не видит, я тоже провел по ней мутным взглядом и, поймав пробегающего мимо Толбухина, начал расспрашивать о Щелях Дьявола.

Когда половина перемены миновала, Иоланта уже повернулась ко мне в нетерпении и уставилась почти рассерженно. Вообще веду себя как-то непонятно, должен рассыпаться в комплиментах и всячески заигрывать, вообще-то мог бы, останавливает только, что здесь ценой невероятных усилий могут позволить поцеловать ручку ещё раз, да пусть даже подставят щеку, но если бы я вдруг предложил ей просто повязаться, даже не знаю, что со мной бы сделали.

До сексуального раскрепощения здесь ещё пару столетий, пока что целомудренность не только в цене, но и обязательна. Хотя, конечно, мы не только произошли от животных, но и сами пока что животные, из неживотного в нас только наниты… да и то, догадываюсь, здесь я один такой.

Так что я мирно улыбался Иоланте и прикидывал, как на этот раз пойду в ту же Щель Дьявола, но проберусь поглубже. Там и звери должны быть всякие и разные. Само Пятно выглядит пусть не бескрайним, но дальняя стена Грани видится на расстоянии десятка, если не двух десятков верст, а там не только пески, я успел рассмотреть и стену причудливого леса.

Наконец она сама приблизилась, вот уж как нетерпение сказывается на женщине, произнесла капризно и заметно разочарованно:

— Догадываетесь, что я сказала Глориане?

Я сказал безразличным голосом:

— Думаете, у меня что-то изменится в том или другом раскладе? Кстати, спасибо за вчерашнюю подсказку. Мне давно надо было разгрузить семенники.

Она поморщилась.

— Фи, как грубо…

— Зато суфражистично, — сказал я напористо. — Мужчины, как вы знаете, бывают военные, дипломаты, управители, лекари, строители, музыканты, да много ещё кем бывают, но всё равно все — самцы. Когда-нибудь в будущем раскрепощенном мире, где у женщин будут все свободы, станем оказывать друг другу и различные интимные услуги, но пока да, будем играть в рамках дозволенного. Так что, ваше высочество, я весь к вашим услугам, как говорится, хотя мало ли что говорится… и вы не обязаны верить всему, что плету из любезности.

Она надменно задрала личико, я даже смог рассмотреть две дырочки в её вздернутом носике.

— Ах-ах, — ответила она сердито. — Что такой уж весь из себя независимый? Вы, баронет, уж и не знаю, кем себя возомнили! Всегда один, считаете себя таким особенным и могущественным? И ни к одной группе всё ещё не примкнули? А вместе выживать легче!

— Рожденный ползать, — ответил я, — везде пролезет. Хотя, знаете ли, вы натолкнули меня на интересную мысль…

Она сказала уже совсем другим тоном:

— Только мысль у меня интересная? А как же я вся? Вот не умеете говорить комплименты! Чему вас только Горчаков учит? Говорите скорее, что у вас за такая мысль, пока вы её не придушили своим медведством?

— Я готов примкнуть к группе, — сказал я и, помедлив, уточнил: — К вашей.

Она дернулась, уставилась на меня расширенными глазами.

— Баронет?

— А что, — сказал я. — Нет, пол менять не собираюсь, но в группу суфражисток вступлю с превеликим удовольствием. Если взносы у вас не чересчурные. А так я, сами знаете, целиком и полностью разделяю суфражистские ценности.

Вид у неё был обалделый, даже ошарашенный.

— Но вы, — проговорила она в некотором женском отупении, — вы же мужчина…

— Суфражист, — напомнил я. — Если у вас в кружке будут только женщины, он так и останется кружком по интересам. Если же хотите создать мощное свирепое движение, вы должны расширять состав. Обкатку идей начните с меня.

Она сказала в сомнении:

— Я всё передам Глориане. А вот как она решит…

— Решайте, — ответил я, — решайте, а я на эти выходные надену лучшие лапти и схожу в Щель. Понравилось мне там. Солнышко, жаркий сухой песок… Хотя придется поторопиться, в воскресенье приглашен на светский прием.

Похоже, Иоланта обалдела настолько, что не могла произнести и слова.

Двойной удар, подумал злорадно. И в Щель могу без вас, девочки, и в салон уже приглашен, несмотря на захудалое баронетство, так что вы не единственная моя ниточка в великосветский мир.

Учитывайте это в своем желании сделать из меня бессловесного шерпа.

Возможно, по итогам моего свиданья с Иолантой Глориана решила бы не приглашать меня на прием в честь победного рейда группы женщин в Щель Дьявола, но то, что в субботу сам туда пойду,