«Ну да, верно… – пронеслось где-то на периферии сознания. – Сюда же утром, – то есть, получается, уже совсем скоро, – придут люди… Не нужно, чтобы они видели трупы чудовищ. Так что Илья Петрович, то есть Перун, всё делает правильно…»

Но, как выяснилось, мотивы у Алёнкиного отца были несколько другие.

– Ну вот, – удовлетворённо проговорил он, когда тело последнего тигроголового превратилось в кучу пепла, которая тут же стала игрушкой для поднимающегося ветра. – Теперь пёсьеглавцы не смогут их оживить.

– Как это «оживить»? – Ваня решил, что расслышал что-то не то.

Илья Петрович, то есть Перун, посмотрел на него так, будто только впервые увидел, нахмурился и молчал так долго, что Ваня уже решил, что с ним просто не хотят разговаривать. Сейчас Алёнкин отец выглядел совсем иначе, чем в стенах универа. Он будто стал гораздо старше, что, впрочем, совсем не навевало мысли о старческой немощи, даже напротив. Силы, грозности и солидности в облике явно прибавилось. Проседь в волосах и бороде сделалась заметнее, сами они стали длиннее и гуще, модная стрижка, будто только из барбершопа, пропала. Одет он теперь был в вышитую золотом белую рубаху, длинную, почти до колен и подпоясанную искусно плетённым поясом, широкие штаны и алые сапоги. Но самой заметной деталью наряда был крупный кулон на золотой цепи. Полупрозрачный шар размером чуть меньше теннисного мяча был оплетён золотыми нитями и состоял словно из двух половин – тёмной и светлой. Приглядевшись, Ваня заметил, что шар не просто полупрозрачен: каждая его половина точно служила маленьким экраном, на котором что-то постоянно происходило. В светлой половине мелькали улыбающиеся лица, цвели цветы, плескалось о золотой пляж море, а в тёмной что-то взрывалось, полыхали пожарища, падали мёртвыми люди.

«Алёна говорила что-то такое о Медальоне Повелителя, символе власти в их мире, – вспомнилось Ване. Сочтя, что общаться с отцом своей девушки сидя, когда тот на ногах, просто неудобно, Ваня поднялся и подошёл ближе, не отрывая взгляда от медальона. – Так вот он, значит, какой… Вот бы рассмотреть получше…»

Заметив его интерес, Перун снова нахмурился, быстро сделал какой-то неуловимый жест и уже через мгновение принял современный облик, став почти точно таким, каким увидел его Ваня на первой лекции. Медальон Повелителя скрылся – видимо, спрятался под элегантной кожаной курткой.

– Так здесь лучше выглядеть, да? – усмехнулся Илья Петрович. – А что до твоего вопроса, то Монстры действительно способны оживлять своих мертвецов. Есть у них для этого такая специальная штуковина… Или, как вы, студенты, это называете, приблуда. Протащили труп под каменной аркой – и чудище вновь как новенькое. Верно я говорю, Кощей?

– Верно, да не о том, – хмыкнул тот, мгновенно оказываясь рядом. И как только ему удавалось? Вроде только мгновение назад был шагах в десяти, не меньше – и вот уже тут как тут, прямо за спиной. Впрочем, из того, что увидел Ваня за последние дни, это было далеко не самое удивительное.

– Ты лучше расскажи, где пропадал всё это время, – продолжал Кощей. Он скроил притворно-скорбную мину, сложил руки и с наигранно жалостливой интонацией запричитал:

– На кого ж ты нас, горемычных, покинул? У нас в Прави уж слух прошёл, что тебя и в живых-то нет…

– Не балагань! – скривился Перун. – А где я был, сам прекрасно можешь догадаться.

– То, что ты в Явь сбежал, я давно смекнул, – теперь Кощей говорил уже серьёзно. – И кто та, что сюда за тобой хвостом притащилась да девчонку тебе родила, тоже ясно. Ай и ловко вы придумали, что девчонка-то ваша не по дням, а по часам выросла! Без году неделя ведь, как Вещая звезда взошла. Вот все думают, что Повелитель новый ещё в люльке лежит… А Алёна-то Ильинишна уж давно заневестилась!

Внимательно прислушивавшийся к разговору Ваня далеко не всё понимал из сказанного, но в том, что касалось Алёнушки, он вроде бы разобрался. Получалось, что его любимая девушка до знакомства с ним прожила на свете всего несколько дней… Сколько именно, интересно? Ваня невольно посмотрел на небо, где быстро скользили рваные куски облаков, то почти пряча, то вновь открывая уже не столь яркую, как прежде, звезду. Правда, когда ж она появилась? Такое чувство, что прямо накануне начала учебного года. Или в самом начале. Тогда ещё во всех новостях только и говорили, что о непонятной звезде, загадке для учёных… А где-то в первых числах сентября Ваня с Алёнушкой уже встретились в бассейне. Ну да, точно, это случилось восьмого или девятого, если не раньше. Так вот почему Алёнушка не ходила в школу! Вот почему выдавала иногда такие милые нелепицы, почему так странно вела себя порой, почему не знала множества вещей, которые Ване казались элементарными и общеизвестными… Да потому что невозможно всё знать, уметь и понимать, если ты родился на свет всего-то дней десять назад!..

Задумавшись об Алёнушке, Ваня не сразу заметил, что Перун смотрит на него, так пристально и внимательно, будто просвечивает взглядом насквозь.

– Вот что, Иван, – сказал тот наконец, сделал шаг к Ване и положил тяжёлую руку ему на плечо. – Давай поговорим как мужчина с мужчиной.

– Давайте, – Ваня изо всех сил постарался, чтобы голос звучал уверенно и независимо, но получилось неважно. Драться с Монстрами было куда проще.

– Я благодарю тебя за всё, что ты сделал, – услышал он после недолгой паузы. – Сегодня и раньше, для нас и для Алёны… Особенно для Алёны. Я знаю, что ты влюблён в мою дочь. И тешишь себя надеждой, что тоже ей нравишься. Что у вас может быть какое-то общее будущее. Но это не так, Иван.

– Откуда вы знаете? – не выдержав, тут же возразил Ваня. – Алёна говорила, что даже Повелители не могут стопроцентно предсказывать будущее.

Перун однако же ничего на это не ответил, он будто бы и не слышал его слов.

– Тебе придётся смириться с мыслью, что вы никогда больше не увидитесь, – продолжал он. – И чем быстрее ты это сделаешь, тем легче будет тебе самому. Надеюсь, ты меня понял. А теперь прощай.

И прежде чем Ваня успел что-то ответить, отец Алёнушки исчез в невесть откуда появившемся на берегу озера тёмно-сером облаке. Через мгновение о его пребывании здесь напоминал только сильный запах озона да несколько ещё не то конца развеянных ветром кучек пепла, оставшихся от сожжённых молнией трупов Монстров.

Ваня оглянулся и увидел, что остался на берегу один. Кощей тоже покинул его,