— Конечно, Ариша. Всегда, — он возвращает мне улыбку.

Долги семейные и не очень, розданы и закрыты.

Можно возвращаться.

Домой?

Глава 61

Санкции, черные розы и тревожные звоночки

'На лицо ложится тень

От сомнений разных.

Для тебя я — будний день,

Для меня ты — праздник…'

Л. Дербенев «Тает снег»

Обратная дорога с сытыми, довольными детьми и получившим пару горячих поцелуев авансом, а поэтому загадочно улыбающимся Глебом, прошла мирно. Хотя дети меня все же удивили.

— Мам, я понимаю, что накосячил, но вот если бы была какая-то инструкция, ну, не знаю, на такой случай. Было бы проще сориентироваться.

Лера тут же ткнула его в бок и забурчала:

— Ты младенец? Чего тебе? Карточки с пояснениями: так делать можно, а так нет? Туда не ходи, сюда ходи? Телефон заряжай перед выходом и пауэр-банк с собой бери?

Кот помрачнел и задумался.

— Вот, в детстве были комиксы всякие, прикольные. Я из них много, чего запомнил, про то, что надо ключи от дома брать до того, как дверь захлопнешь, что окна закрывать надо, ну, газ и свет выключать тоже. Познавательно и полезно. Сейчас-то смешно, но вообще было удобно.

И тут меня посетил неожиданный вопрос:

— Скажи-ка мне, мое солнце, а как вы этого Бурого нашли?

— А, байкера, что ли?

— Именно. Все же лес, темно, связи нет.

Паника, дремавшая все это время где-то в районе сердца, вновь расправила крылья и прилично так меня накрыла. В висках застучало, дышать стало трудно.

Лера протянула воду и таблетки, а Глеб сжал мою руку в знак поддержки и обозначая свое присутствие.

— Ну, так мы на звук его мотоцикла к дороге вышли. Девчонки, правда, вопили, что нельзя показываться: убьет, изнасилует, расчленит и скормит собакам. Ну и прочий бред. Из-за того, что они тряслись, плакали и верещали, мы его первый раз и упустили. Но, раз дорогу нашли, то и топали по ней. Нам повезло, что он обратно ехал. Я его тормознул. Он мою форму клуба опознал и Кирилла Андреевича набрал…

Сын рассказывает о произошедшем так просто, даже воодушевленно, жестикулирует, улыбается. Видно, что собой доволен.

А я сижу в тихом ужасе: ночь, пустая лесная дорога, пацан и три девчонки. И мотоциклист.

Езус-Мария, спасибо, что обошлось!

Пока я пила, что положено, старательно дышала и успокаивала бунтующий организм, сын чего-то там себе подумал и сгенерировал внезапную идею:

— Мам, а если бы написать такие небольшие книжечки. Для молодежи. Типа, короткие истории: чего может случиться, как делать надо, а как нет. Ну и телефонов там полезных добавить, может, лайфхаки какие? Вроде того, что замок можно не защелкивать, если кусок металлической линейки впихнуть между дверью и косяком? Или как ключи в почтовый ящик бросать. Или что если батарейку камнем постучать, то она еще поработает.

Какой креативный ребенок-то вырос.

— Про линейку откуда? — интересуюсь, потому что, и правда, любопытно.

— А, дед Коля как-то показывал.

Шикарно, свекор мой — очень ответственный дед.

— Напомни потом, я тебя научу замки скрепкой открывать, — хмыкает Глеб и тема обсуждения тут же меняется.

Дети с любопытством слушают о развеселом детстве Котикового тренера, о его приключениях и похождениях вместе с лучшим другом Киром, а кое-что явно запоминают на будущее.

А я гляжу в окно и никак не могу отделаться от мысли, что ведь можно же? Можно написать серию «Маленьких Страшных Историй», да хоть из своего детства я с десяток вспомню: и как в подвал затопленный лазили, и как на чердаке полуразрушенного дома застряли, и что с нами было, когда мы на колхозные поля за морковкой ходили.

Это будет для меня новая форма, новая подача, да и аудитория тоже новая. Совершенно.

И псевдоним, конечно, придется другой брать.

Именно этот неожиданный концепт я обдумывала всю оставшуюся дорогу до дома.

А там закружила обычная бытовая карусель.

— Итак, Константин Романович, в связи с имевшим место не далее как в четверг событием, волею своей, налагаю на Вас санкции, — заявила в воскресенье за обедом, когда устала от ожидающего взгляда Леры и предвкушающего — Глеба.

Котик насупился, но покорно снес все, что злая мать пожелала ему выкатить.

Так и получилось, что сын посещал тренировки под бдительным и неусыпным контролем Глеба Максимовича, а в оставшееся время, в компании тех самых приснопамятных девиц, развеселой экскурсионной группой бродил со старшей сестрой по всем важным достопримечательностям Новгорода. И ежели за вечерним чаем не мог связно изложить, где был и что видел, то компьютерные игры в ночи отменялись.

Сама Лера забегала в Университет с утра, пока Кот тренировался, а после, выгуливая подопечных подростков, оттачивала на молодежи свои сарказм и навыки экскурсовода — любителя.

— Не, мам, нормально. Они хоть и неотесанные, но не злые. Хотя мне больше нравится Зоя, а не эта Алиса, на которую запал Котик, — поделилась дочь за утренним чаем, когда за Глебом и Костей закрылась дверь.

Кстати, проклятые корзины черных роз появлялись у нас регулярно. И лишь разбитое сердце было изображено на прикрепленных к букетам карточках.

Раздражали меня они безмерно, посему безжалостно выставлялись на балкон или на подоконник в комнате Леры.

Глеб, иногда встречая курьера утром, хмурился и поглядывал на меня мрачно. А вечером, «на прогулке», был очень убедителен в выражении своих чувств, да.

Кстати, я, и правда, взялась писать «Маленькие Ужастики», и пошли они на удивление хорошо. Да, а еще повелась на уговоры дочери и выбралась с ними на конкурс литературы для молодежи и подростков.

Так бы эта неделя мирно и катилась, если бы не участившиеся звонки, после которых мрачный Глеб долго меня целовал, обнимал, гладил и скрипел зубами над моей головой.

Да, и к родителям на ужин он ездил уже целых три раза, а возвращался в такой ярости, что Лера перехватывала у меня домашние дела и выставляла нас на внеплановую прогулку, невзирая на погоду.

На первом этаже, где мы преимущественно и гуляли, вся ярость трансформировалась в такую бешеную страсть, что я плавилась, захлебывалась и даже порой пугалась, хотя он ни разу не причинил мне ни малейшего вреда. Вот только взгляд его, больной и какой-то загнанный, вызывал у меня ужас.

Как будто стоя у подножья склона, я наблюдала за сорвавшейся с вершины