– Надеюсь, тебе никогда не придется воспитывать детей! – искренне сказал Уэст.

– Почему, рано или поздно придется, – возразил Северин. – Надо же кому-то оставить свое состояние. Так лучше собственным детям, чем кому попало: твоя плоть и кровь – почти что ты сам.

Слушая Северина, Уэст заметил краем глаза, что кто-то вошел в комнату, внимательно взглянул в их сторону, а затем направился к ним. Уэст поставил стакан и смерил пришедшего холодным оценивающим взглядом.

Незнакомец. Молод, хорошо одет, но бледен и покрыт испариной, словно перенес какое-то тяжелое потрясение и теперь ему остро нужно выпить. Уэст, пожалуй, не отказался бы ему налить, если бы не тот факт, что в руке незнакомец держал револьвер и целился ему в голову. Ствол револьвера заметно дрожал.

Вокруг началась суета: все больше посетителей клуба замечали оружие, и все громче звучал взволнованный гул, а соседние столы и кресла стремительно пустели.

– Ты, самодовольный ублюдок! – нетвердым голосом выкрикнул незнакомец.

– А вы к кому именно обращаетесь? – поинтересовался Северин, отставляя стакан. – Эти эпитеты подходят нам обоим. Кого из нас вы хотите пристрелить?

Но незнакомец, кажется, даже не расслышал вопроса. Его внимание полностью сосредоточилось на Уэсте.

– Ты настроил ее против меня, хитрый лживый змей!

– Это определенно про тебя, – заметил Северин, повернувшись к Уэсту. – Кто это такой? Ты переспал с его женой?

– А черт его знает, – мрачно ответил тот. При виде нацеленного на него оружия следовало бы испугаться, но сейчас он был даже на это не способен. – Курок взведи, – сказал он незнакомцу, и тот немедленно последовал его совету.

– Не поощряй его, Рейвенел, – посоветовал Северин. – Стрелок из него, похоже, никакой: вдруг промахнется и попадет в меня? – Поднявшись, он направился к незнакомцу, стоявшему от них в нескольких футах, и поинтересовался: – Вы кто такой? – Ответа не было, и Северин повторил настойчивее: – Прошу прощения, не будете ли так любезны представиться?

– Эдвард Ларсон, – бросил молодой человек. – Не подходите! Меня все равно повесят, так что я ничего не потеряю, если пристрелю вас обоих!

Уэст не сводил с него глаз. Черт его знает, как Ларсон его здесь нашел. Но, мать честная, в каком он виде! Пожалуй, хуже всех в клубе, если не считать самого Уэста. Ларсон был чисто выбрит, пожалуй, хорош собой, пусть и по-мальчишески, когда не сходил с ума от ярости и отчаяния. Что с ним стряслось, догадаться нетрудно: Феба, узнав о его проделках, дала от ворот поворот и лишила всех надежд. Так что они с Ларсоном, можно сказать, товарищи по несчастью.

– Так стреляй, чего тянешь, – пробормотал он, снова взявшись за стакан.

– Послушайте, дружище, – продолжал тем временем Северин, – я вас прекрасно понимаю. Застрелить Рейвенела – святое дело! Даже я, его лучший друг, порой едва сопротивляюсь искушению.

– Хорош врать-то! – рявкнул Уэст, сделав большой глоток бренди. – Какой еще «лучший»? Ты мне вообще не друг!

– Однако, – вкрадчиво продолжал Северин, не сводя глаз с блестящего от пота лица Ларсона, – даже несомненное и значительное удовольствие от убийства Рейвенела не стоит тюрьмы и виселицы. Гораздо лучше оставить ему жизнь и наслаждаться зрелищем его страданий. Вы только взгляните на его унылую рожу! Приятно смотреть, правда? Вот мне приятно…

– Хватит болтать! – заорал Ларсон.

Но Северин добился своего: отвлеченный разговором, Ларсон не заметил мужчину, подкравшегося к нему сзади, пока тот ловким умелым движением не обхватил его шею, другой рукой вывернул запястье и направил револьвер в пол.

Еще не успев разглядеть лица новопришедшего, Уэст узнал его голос – глубокий звучный, словно созданный отдавать распоряжения, – голос, который мог бы принадлежать самому дьяволу:

– Бросьте револьвер, Ларсон. Сейчас же!

Сэр Себастьян, герцог Кингстон.

Уэст уронил голову на стол, да так и остался. Внутренние демоны, словно сорвавшись с цепи, кричали в один голос, что лучше было бы ему встретиться с пулей, чем с отцом Фебы.

Глава 33

Вокруг стола столпились ночные портье, официанты и члены клуба. Уэст не вставал с места, оказавшись в западне: со всех сторон окруженный любопытными чужаками – и совсем один. То ли дело Северин, обожавший быть в центре внимания: став участником скандала, он теперь наслаждался своей ролью. На Кингстона взирал с некоторым трепетом, что и понятно: в этом легендарном месте, на своей территории, герцог, с его безупречно правильным лицом, атлетической фигурой и поразительным самообладанием, казался почти богом.

Схватив Ларсона за шиворот, словно нашкодившего щенка, Кингстон негромко ему выговаривал:

– Так-то вы мне отплатили за несколько часов терпеливой беседы и добрых советов! Явились в мой клуб, чтобы стрелять в гостей! Мальчик мой, я не знаю худшего способа провести вечер. Теперь вам придется охладить свой пыл в тюремной камере, а наутро я решу, что с вами делать. – С этими словами он передал Ларсона на попечение плечистого ночного портье, и тот повел Эдварда к выходу. А герцог повернулся к Рейвенелу, окинул его быстрым проницательным взглядом и покачал головой:

– Выглядите так, словно вас протащили ногами вперед через колючую живую изгородь. Помилуйте, можно ли являться в мой клуб в таком виде? За один только мятый сюртук следовало бы посадить вас в одну камеру с Ларсоном!

– Я предлагал привести в порядок его костюм, – вставил Северин, – но он не захотел.

– Приводить его в порядок уже поздновато, – заметил Кингстон, продолжая сверлить Уэстона взглядом. – Я бы предложил все это сжечь. – Он повернулся ко второму портье. – Проводите мистера Рейвенела в мои апартаменты. Похоже, весь сегодняшний вечер придется вести задушевные беседы с неудачливыми ухажерами моей дочери. Будем считать, это мне наказание за разгульную молодость.

– Мне с вами говорить не о чем! – рявкнул Уэст.

– Тогда идите пить в какой-нибудь другой клуб.

Уэст возмущенно взглянул на Северина, но тот лишь пожал плечами.

С трудом поднимаясь из кресла, Уэст проворчал:

– Я ухожу. И только попробуйте меня остановить – вырублю любого!

Но Кингстона это, похоже, совершенно не впечатлило.

– Рейвенел, не сомневаюсь, что вы способны здраво оценивать свои силы, когда трезвы, сыты и в ладу с собой, но сейчас об этом говорить не приходится. Сегодня дежурят дюжина ночных портье, и все они умеют управляться с буйными гостями. Идем наверх, сынок. Несколько минут в лучах моей мудрости тебе не повредят.

Сэр Себастьян подошел к одному из портье, отдал ему полушепотом несколько приказаний, одно из которых звучало подозрительно похоже на «Прежде