– Отдыхать! Имею право!

– Имеешь, – покладисто согласился полковник, – заодно, примешь командование объединенной боевой группой Крыма. Казимир хочет в Грецию податься, его туда приглашают на несколько лет, ребята останутся без командира.

– Согласен, – без колебаний ответил учитель.

– Вот и отлично. Поехали, он тебе дела сдаст.

– Эй! – возмущенно завопил я, – А я!

Они остановились у двери, посмотрели на меня и одновременно ответили:

– Лежи! Отдыхай!

Дверь закрылась, и я с облегчением понял, что самое неприятное осталось позади. Через пару суток, бодрый и веселый, я явился на работу. Вера Васильевна, радостно причитая, принялась угощать меня. Лариска и Полина помогали ей. Потом, Вера Васильевна, с грозным видом, решительно вплыла в кабинет шефа. Девчонки бросились подслушивать, но Вера была слишком опытной секретаршей и кричать не начинала. Поэтому, наши любопытные «Варвары», вернулись на место ни с чем, я же, естественно, прекрасно слышал, то праведное возмущение, которое она выражала шефу, по моему поводу. Кроме требования прекратить издеваться над ребенком и гонять его исключительно в ночь, она обвинила его в моей болезни (хорошо еще, что она понятия не имела об ее истинной причине, а в больничном стояло – ОРЗ), так же, Вера Васильевна, настоятельно посоветовала Владимиру Аполинарьевичу, отправить меня в отпуск, хотя бы на неделю. Шеф, скрывая усмешку, серьезно поблагодарил ее и попросил пригласить меня для беседы.

– Ванечка, – открывая дверь, позвала меня Вера Васильевна, – зайдите, пожалуйста.

Я покорно вошел. Она удалилась, одарив шефа предупреждающим взглядом.

– Ну, что, отпускник, отдыхать будешь? – насмешливо поинтересовался шеф. – Или в больнице наотдыхался?

– Да разве там отдохнешь? – возразил я. От отпуска я не собирался отказываться, тем более внепланового.

– Хорошо, – вздохнул шеф, поняв, что гореть на работе я не согласен, – тогда решим так: держи задание, – он протянул мне небольшую пластиковую папку, – завтра принесешь фотографии и вали на пару недель куда хочешь.

– Спасибо! – радостно выпалил я.

– Веру благодари, – ухмыльнулся шеф, – где я еще такую секретаршу найду? Ладно, свободен. Жду завтра.

– Будет сделано! – успокоил я его и покинул кабинет.

Поблагодарив Веру Васильевну за заботу, а девчонок за питание, я заглянул к нашим операм, предупредил, что ушел на задание и, благополучно смылся

***

…Погода стояла прекрасная, я имею в виду, для вампиров. Небо было затянуто плотными облаками, временами начинал моросить легкий дождик. Можно было даже не надевать очки. Я только накинул на голову капюшон, и с чистой совестью отправился гулять. До вечера у меня была еще куча времени, и я шел, куда глаза глядят, погрузившись в мысли о будущем отпуске и о том, как его лучше провести. Из задумчивости меня вывел резкий толчок в плечо, чуть не сбивший меня с ног, и громкое ойканье откуда-то снизу.

Отвлекшись от размышлений, я понял, что в меня врезался кто-то свой. И этот, «кто-то свой», лежа на мокром асфальте, громко рассказывал о том, что посреди дороги понаставили каких-то дубовых чурок, которые так и норовят прыгнуть под ноги. Тирада закончилась гневным воплем:

– Да помогите же даме встать! В конце концов!

И тут я осознал, что в полном ступоре стою и рассматриваю распластавшуюся у моих ног симпатичную вампиршу. Смутившись от собственной невнимательности, я протянул ей руку. Сменив гнев на милость, она, нарочито сердитым голосом произнесла:

– Я понимаю, если бы это был человек! Но вы-то о чем думаете?

– А я вас где-то уже видел! – вместо ответа выпалил я.

– Взаимно! – раздраженно отозвалась она, осматривая плащ.

– Интересно, а где мы могли встретиться?

– Где, где! В ресторане! Попробуй такую физиономию не запомнить, особенно в гроссмейстерской кампании!

И я тоже вспомнил, как мы обмывали мой диплом и эту девушку, с которой мы перемигивались. Густо покраснев, я, чтобы хоть что-то сказать, произнес:

– По-моему, ваш плащ пострадал.

– Он не просто пострадал! – огрызнулась она, – Он полностью испорчен! Придется покупать новый.

– Может быть, я смогу загладить свою вину, купив вам плащ?

– За кого ты меня принимаешь? – высокомерно процедила она, смерив меня уничтожающим взглядом. – У меня достаточно средств.

– Ну, может быть, хоть, до магазина провожу?

С этим она милостиво согласилась. Плащ выбирали недолго, часа полтора. Посетив десяток магазинов и перебрав четыре десятка моделей, начали подбирать размер. Да, Симферополь не Париж. Средне статическая фигура женщины 90×100×90 и плащи больше напоминают балахоны химзащиты. После долгих мытарств мы, наконец-то, подобрали приличную вещь. При виде цены, глаза моей новой знакомой, приобрели округло-задумчивую форму, и она вежливо поинтересовалась, где алмазные пуговицы и золотая нить, ибо цифра на ценнике, подразумевает именно такую отделку. Продавец выразил недоумение, а она объяснила, что даже в центре Парижа, гораздо более качественную вещь, можно купить за половину этой суммы.

Я понял, что это мой шанс и достал из кармана кредитку. Теперь уже у продавца глаза полезли на лоб. Нет, у них, конечно, был терминал, но живую кредитку зарубежного банка, они еще не видели. Девушка с насмешливым интересом наблюдала за процессом оплаты, но не стала останавливать меня. Надев обновку, она кокетливо покрутилась перед зеркалом, разгладила видимые только ей складочки и, повернувшись ко мне, гордо произнесла:

– Катя!

Совершенно растерявшись, я судорожно сглотнул и пробормотал:

– Очень приятно, Вамя! То есть, извините, Ваня!

Расхохотавшись, она предложила обмыть покупку, но предупредила, что угощать будет сама. Мы зашли в ближайшее кафе, и выпили кофе, а потом пошли гулять, и бродили по городу до глубокой ночи. Опомнились около двух часов и, не сговариваясь, решили зайти в ресторан. На Куйбышатнике, только-только открыли новый кабачок. Как и положено нашим заведениям, он не вызывал у людей любопытства и желания зайти посидеть за чашкой чая.

Уже расположившись за столиком и сделав заказ, я спохватился:

– Катя, я тебя не задерживаю?

– Ты имеешь в виду наличие мужа? – спокойно поинтересовалась она.

– Что-то в этом роде, – признался я.

– У меня, в данный момент, никого нет.

Я оторопел. Как-то не укладывалось в голове, что у такой женщины нет семьи. Да у нее отбоя от мужчин быть не