Я чуть не взвыл от ужаса. Анализ крови! Хуже уже быть не может! Одного я не мог понять, почему меня встретил обычный врач – человек, а не вампир. Напрягая остатки сил, я прощупал больницу и похолодел – здесь, вообще, не было ни одного вампира. Я судорожно раскинул поисковую сеть, насколько хватило сил и убедился, что в радиусе, как минимум, двух-трех километров не было никого из наших, так что надо было срочно, что-то предпринимать. От одной мысли о результатах анализа, мне стало совсем нехорошо, а когда вспомнил, что уже в ближайшее время раны сами начнут закрываться… Караул!!! Папа Саша с Ермоленко голову с меня снимут.

От тяжелых мыслей меня отвлек укол. Сестра быстро наполнила пробирки, а совсем молоденькая девочка уже подключала мне капельницу. Как только кровь пошла по трубке, я не стал дожидаться улучшения состояния, а сразу заставил сестру покинуть палату. К сожалению, анализы успели унести, а сил хватило только на то, чтобы заморочить всем голову на столько, чтобы ко мне никто не входил. Теперь можно было заняться первоочередными проблемами.

Телефон лежал в кармане куртки небрежно брошенной на стул. Встать я еще не мог, но в ухе осталась гарнитура блютуз. Я благословил небо за появление и развитие мобильной связи, не каждый вампир владеет телепатией в достаточной степени, особенно, на дальнее расстояние. Поэтому, что у нас строго следили, чтобы каждый вампир имел спутниковый телефон. Спасибо папе Саше, который постоянно проверял обновление наших аппаратов, именно поэтому, я мог, не беря в руки трубку, связаться со своими.

– Первая линия, – нажав на кнопку, сказал я.

В наушнике коротко пискнуло. Это было кодовое слово аварийного набора номера Бати, который служил для экстренной связи.

– Иван, что случилось! – тут же отозвался полковник.

– Батя! – шепотом завопил я. – Спасайте!

Папа Саша изумленно поперхнулся. Я очень редко называл его так и он прекрасно знал, что это означает только одно – крупные неприятности. Я сбивчиво объяснил ситуацию. Услышав об отсутствии в больнице вампиров, он коротко ругнулся, а от известия о взятых анализах, только шипяще вдохнул воздух.

– Понял! – отозвался он, – Ты в палате один?

– Да! На это сил хватило! Но лучше побыстрей! Я ведь отключаюсь!

– Я тебе отключусь! – процедил он. – Жди! – и дал отбой.

Почти сразу в ординаторской раздался звонок. Врач сняла трубку. Коротко ответив пару раз «да», она неожиданно охнула и испуганно вскрикнула:

– Что!? Так серьезно!? Да! Да! Я поняла!

Уже через минуту по коридору заметался перепуганный персонал. А еще минут через пятьдесят во дворе начался маленький шторм, это садился КА-32. Из него горохом посыпались бравые вампиры в форме МЧС. Ребята влетели в палату, быстро перекинули меня на носилки и так же бегом понесли к вертолету. Капельницу с кровью один из них нес рядом. За мной, в вертолет затащили огромный стальной ящик, запертый на три висячих замка и облепленный бумажками с печатями больницы. После взлета я окончательно успокоился и, впав в приятную полудрему, вполуха слушал, как, весело гогоча, вампиры обсуждают последний Батин прикол.

Глава 27

Оказывается, полковник, позвонив в больницу, поинтересовался, где только что доставленный пациент. Услышав, что его (то есть меня), готовят к операции, Батя сообщил, что данный объект имел в кармане освинцованную ампулу с плутонием-239, которую должен был доставить на секретную базу. Существует реальная угроза утечки радиоактивного материала. Во избежание несчастных случаев он приказал, не входя в палату, дожидаться вертолета, все мои вещи и анализы завернуть в фартук рентгенолога и запереть в сейф. А сейчас, в больницу уже летит команда дезактиваторов, во главе с офицером СБУ, который везет подписку о неразглашении.

Уже после выписки, я поинтересовался у Бати, зачем была нужна подписка. Ведь это все равно, что прокричать о случившемся на весь Крым.

– А что бы эти олухи из Минздрава, во всех больницах держали наших людей. Ну, хотя бы, на худой конец, осведомленных. Да и вообще, этот курятник давно надо было снести и построить новый. Кстати, это теперь собираются сделать, правда, в пяти километрах от старого.

– Зачем? – поразился я, – Там же все дезактивировали, да и не было ведь ничего.

– По мнению нашего народа, береженного, бог бережет! К тому же, все знают, что про радиацию власти всегда врут.

Но этот разговор состоялся несколько позже, а пока, я медленно погружался в целительный сон. Проснулся я, как обычно после переливания, бодрым и здоровым. Слегка пошевелил мышцами, прислушался к ощущениям и, с удовольствием убедился, что все в порядке. За дверью, тем временем шел тихий разговор.

– Ты куда? – поинтересовался папа Саша.

– Я только гляну, как он…, – отозвался Ермоленко.

– Ты же только что смотрел.

– Не может быть, – поразился учитель.

– Утихомирься! – посоветовал полковник. – Это у него не первый и не последний раз.

– После того ранения первый! – огрызнулся учитель. – Когда он в себя придет? Что-то долго!

– Слушай, может ты, того, погуляешь, – предложил Батя, – а то, как прилетел, так от него и не отходишь, ну, как наседка, просто.

– А сам!? Кто у кровати сидел, когда я сюда пришел?

– Тебя-то рядом не было…

– А сейчас? Я уже на месте!

Я сообразил, что папа Саша успел вызвать учителя, да и сам никуда не уходит, ожидая моего пробуждения. Судя по нервному напряжению в голосе майора, он должен был в самое ближайшее время начать хамить, а это было чревато, и я рискнул подать голос:

– Есть, кто живой?

Оба родителя моментально оказались в палате. На Ермоленко было страшно смотреть. Он дрожащими руками ощупал меня, потом отвернулся и как-то странно вздохнул. Я не успел больше ничего сказать, майор резко обнял меня и срывающимся голосом произнес:

– О чем ты думал, дубина? Что же я без тебя делать буду? – и, выпрямившись, добавил. – Все, Батя! Я больше никуда не поеду, во всяком случае, без него. Рановато его одного оставлять.

– А что скажет Великий Магистр?

– Я перед отъездом с ним поговорил.

– И как успехи? – заинтересовался Батя.

Мне, кстати, тоже было интересно.

– Все в порядке. Он не возражал. Сказал, что дети это святое.

–