– Хорошо, спасибо, – кивнул, выслушав, Алексей, – значит, ваши костюмы более мобильны, но менее бронированы, от этого и будем танцевать. Городские остаются на месте, лесовики выйти из строя.

Парни из строя вышли моментально, видимо, стоять в строю было для них неестественно. Они расположились кучкой и ждали дальнейших указаний.

– Ваша задача, – обратился к ним богатырь, – сформировать два крыла по флангам единого кулака. Понятно? Выполняйте.

Нехотя, куда как медленнее, чем вышли из строя, лесовики начали занимать снова места в строю, но уже в другом порядке. Один из китежградцев, вставая в строй, задел плечом горожанина, за что и получил ушат словесных помоев.

– Куда прешь, деревенщина неотесанная, глаз что ли нет или габаритов совсем не чувствуешь?

– Рот закрой, урод, а то твоим поганым ливером оттуда воняет, на консервах нажранным, – молниеносно вылетел ответ.

– Бычье неотесанное, – буркнул горожанин, – мало я вас в караулах пострелял....

Договорить он не успел, кулак лесовика неожиданно вылетел и врезался в шлем. Благо все были в шлемах с закрытыми забралами и большого урона удар не принес. Но вот раздрай в рядах объединенной роты он внес моментально. Кто-то кинулся разнимать бойцов, кто-то решил вступиться за своего. Сначала в ход пошли руки и ноги, а после кто-то на нервах вытащил меч, а там и до приводов дело не далеко стало. Через несколько мгновений на поле, где еще недавно стоял единый строй бойцов, ощетинились стволами приводов и клинками холодного оружия лесовики и горожане. Благо стрелять первым пока никто не отважился.

– Стоять! – крикнул Алексей. – Вы что творите!

Стволы и клинки чуть опустились, но не убрались.

– Смирно! Кто не исполнит команду, отдам под трибунал, и он будет расстрелян!

Для лесовиков эти слова ничего не значили. Они могли легко начать стрелять даже в него, своего командира. А кто он им? Но вот горожане не привыкли оспаривать приказы командования, в каком звании и чине оно бы ни было. Поставили командиром – надо его слушаться, просто так в Городе командирами никого не ставили. Городские парни резко убрали оружие и приняли указанную позу. Лесовики еще несколько секунд стояли, целясь в замерших противников, потом медленно и с неохотой тоже убрали оружие и кое-как построились, правда, стояли как обычно по стойке «вольно».

– Парни! Вы что не понимаете, что происходит вокруг?! – орал Алексей. – Мы на пороге большой битвы! И если мы ее проиграем, а это может быть как минимум из-за неслаженности наших действий, то вопрос стоит не о нашем существовании, а о существовании ваших семей, жен, родителей, детей! О существовании всего нашего человеческого рода! Приказываю все старые распри забыть! Кто вспомнит, как он в кого-то из чего-то стрелял раньше, познакомится с моим умением стрелять! Я буду считать такие разговоры предательством накануне сражения, а по законам военного времени я имею права расстреливать предателей и дезертиров без трибунала, суда и следствия! Всем понятно?!

– Так точно! – проорали в едином порыве горожане.

– Понятно, – вразброд ответили лесовики.

– Не слышу ответа! – рявкнул Алексей, вспомнив совет Кия быть с его собратьями построже.

– Так точно! – теперь выдохнула разом вся рота.

Не без отстающих и рано начинающих, но все же в едином порыве.

– Значит так, – чуть выдохнул Алексей, переходя с крика на громкую речь, – горожан теперь буду называть «ядром», лесовики на флангах будут «крыло один» и «крыло два». Возражения есть? Вопросы есть? Если нет ни того, ни другого, тогда приступим. Противник идет на наше построение фронтальной атакой, не разбирая тактики, просто прет по кратчайшей линии, все-таки это псевды, флангового прикрытия они не имеют. Задача «ядра» – встать у них на пути и вынести основной удар, задача крыльев – обойти атакующих, а если получится, окружить противника и уничтожить, если не получится – ударить с флангов. Маневр начинай!

Маневр прошел удачно, но с поправками. Противника никто не имитировал, поэтому «ядро» противостояло одному Алексею, и его же обходили с флангов два «крыла». Горожане подошли к Алексею и стали как вкопанные, а «крылья» не напрягаясь, вразвалочку обошли его с флангов и замкнули кольцо.

– Вы в бою тоже будете так вразвалочку передвигаться?

– Так вы же один, чего вас обходить то? – раздался безликий вопрос из рядов лесовиков.

– И что? – изумился богатырь. – Это учения, тут пристало отрабатывать все действия по полной.

– Алексей Попович, так мы же не маленькие дети, что такое фланговый охват и окружение знаем, – влез в разговор Добр Яроликович, видимо, как старший по званию среди китежградцев, произнося общий их вопрос, – в бою будет приказ – мы исполним в лучших традициях.

– А как быть с тем, чтобы ваши края при фланговой атаке не отделялись от центра? Вы сейчас ушли от «ядра», оголив его фланги, и дав врагам подмять «ядро» с флангов. Пока вы их обходить будете, у вас центр уничтожат.

– Так не привыкли мы центр блюсти, – пожал плечами Добр, – мы привыкли сражаться, а не стоять на месте.

– Вот и сражайтесь, – согласился Алексей, только вместе с «ядром», а не отдельно. Мы целое подразделение, вы и мы, и никак иначе, и мы должны за эти дни научиться совмещать свои действия в единое, а не воевать «как получится». Если мы будем воевать отдельными группами, нас сожрут. Это понятно? Если да, то повторяем маневр.

Дни на подготовку пролетели падающим камнем. Алексей гонял своё подразделение с рассвета и до заката с небольшими перерывами на приемы пищи. Сначала получалось из рук вон плохо. Лесовики не хотели ходить строем и воевать в рамках четких предписаний, все больше норовили проявить ненужную инициативу, чем ломали все привычные для того же Алексея схемы. Горожане же наоборот: были чужды инициативы и интуитивному пониманию ситуации, от чего выполняли приказы на отлично, но, когда приказов не было, например по вводной командир был убит, полностью теряли инициативу и переходили в режим обороны. Алексей гонял их до седьмого пота, но вечером перед битвой, когда у них уже стало хоть что-то получаться совместно, отпустил всех спать. Завтра битва, завтра все покажет, а сейчас нужно выспаться, ибо не выспавшийся боец – это плохая реакция, плохое соображение, плохое исполнение приказов. Не