Чем громче я ору, тем спокойней становится Лилия.

– Он тоже был пьяным, – говорит она тихим голосом. – Я даже не знаю, слышал ли он меня, когда я говорила нет. Вот в чем дело. – Она подтягивает колени к груди и прижимается к ним головой. – Мне кажется, он сам не осознавал, что это изнасилование. Я и сама в этом сомневаюсь. Я сама пошла с ним наверх. Я отвечала на его поцелуи, я разрешила ему то, что он хотел.

– Лил, ты тогда была не в состоянии осознанно согласиться, а значит – это было изнасилование! Точно тебе говорю! Именно это и называется изнасилованием! – У меня кипит кровь. Я буквально чувствую, как она кипит. Я вскакиваю на ноги и начинаю бегать по комнате. Этот парень свое получит. – Как его зовут? Скажи мне его имя, и я поеду с моими парнями с ним разбираться. – Пэт точно поедет. Рикки тоже. Соберу всю их компанию. Возьму с собой бейсбольную биту и разнесу к чертям весь дом этого ублюдка.

– Сядь, Кэт, – говорит Мэри, глядя на меня своими голубыми глазами. – Мы будем делать то, что захочет Лилия.

Я открываю рот, чтобы начать спорить, но Лилия меня перебивает.

– Спасибо, Мэри. Я… Я очень ценю это. И тебе, Кэт, спасибо. Но мне очень хочется все забыть. Я совершила ошибку, и все. Мне не хочется снова и снова переживать этот кошмар.

Я киваю, я знаю о чем, она говорит.

– Погоди-ка, – вдруг вспоминаю я, – ты звала Ренни? Она тоже там была?

– Да. Этим летом мы встретили на пляже двух парней их Массачусетского университета… У них была вечеринка. – Лилия сглатывает. – Мы напились, и я вообще смутно помню, что случилось, когда мы поднялись с ними наверх. Но Ренни была там, в той же комнате, у нее был секс со вторым парнем. Мы ушли, пока они еще спали.

– Значит, Ренни тоже изнасиловали? – спрашиваю я ее.

– Не знаю. Не знаю, можно ли назвать то, что случилось, изнасилованием или просто все зашло слишком далеко. Мы с Ренни никогда больше об этом не говорили. – Она вытирает слезы рукавом свитера. – Не могу поверить, что я вам все это рассказываю.

– Мы твои друзья, – говорит Мэри и подвигается ближе.

– Разве мы… – размышляю я, – не должны вызвать полицейских и сообщить об этом парне?

– Нет никаких доказательств, – отвечает Лилия. – Я не проходила освидетельствование. У меня на теле не осталось ни синяков, ни царапин. У нас есть только его слово против моего, и я не хочу через это проходить. Не хочу, чтобы мои родители переживали. Я вообще не хочу, чтобы они об этом узнали. – Она поднимает голову и встречается с Мэри взглядами. – Я хочу остаться для них прежней Лилией. Понимаешь, о чем я говорю?

Мэри кивает.

– Прекрасно понимаю.

– Лил, может, тебе с кем-нибудь поговорить? – говорю я и сама чувствую, сколько лицемерия в моих словах. Я не из тех, кто верит в разговоры о моих чувствах. Но это же серьезное дело. – Ну, не знаю, с каким-нибудь консультантом или психотерапевтом. Не с миссис Чиразо, а настоящим, с тем, у кого есть диплом, кто знает всю эту бодягу. Может, они помогут?

– Может, – говорит Лилия, но я не знаю, верит ли она сама в то, что говорит. И вдруг она заявляет. – Я пойду, если и ты пойдешь, Мэри.

Да! Лилия, великолепно! Как удачно выбрала момент! Девчонка не пропускает ни одного удара! Мэри откидывается на спину, будто получив удар.

– У меня нет желания говорить с кем-либо.

– Ты столько пережила, – замечает Лилия, облизнув губы.

Я мгновенно подхватываю.

– Я же знаю, что у тебя с теткой не все хорошо складывается. Неплохо, если на твоей стороне будет еще кто-то.

Мэри мотает головой, ее кулаки сжимаются.

– Мы можем поговорить о чем-нибудь еще? – Она закрывает глаза, как будто даже видеть нас не может.

На этот раз, слава богу, у меня хватает ума заткнуться.

Глава пятидесятая. Лилия

Я просыпаюсь от телефонного звонка. Я укрыта с головой стеганым одеялом, шторы плотно задернуты, и в комнате темно. Я сажусь и вслепую пытаюсь найти свой телефон. Звонок умолкает, и я снова ложусь. Но телефон начинает звонить снова.

Кэт раскинулась на полу поверх спального мешка, завернувшись в мое детское одеяло.

– Выключит кто-нибудь эту дрянь или нет? – громко стонет она.

Мэри, устроившаяся на моем двухместном диване, поднимает голову и спрашивает.

– А сколько сейчас времени?

– Еще рань несусветная, – рявкает Кэт.

В конце концов, я нахожу телефон на самом краю кровати. Это Рив. Я быстро сажусь.

– Это он, ребята! – воплю я.

Кэт прыгает ко мне, а Мэри устраивается рядом на полу. Теперь уже никто не спит.

– Что мне делать? – спрашиваю я. Меня охватывает паника. – Ответить или нет? – Вчера я сдуру пообещала, что больше никогда в жизни не буду разговаривать с Ривом Табатски. Но мне и в голову не приходило, что он может сам мне позвонить.

– Включи громкую связь! – приказывает мне Кэт. – Будь резкой!

Я жму на кнопку микрофона, и у меня дрожат руки.

– Алло?

– Эй, что происходит?

– Кто это? – отвечаю я сонным голосом, и Кэт с хохотом валится на спину. Мэри съежилась рядом и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Не знаю, дышит ли она.

– Это Рив! – Мне по голосу понятно, что он зол. – Почему ты до сих пор не здесь?

– Я только что проснулась. Просто проспала. Извини. – Я стараюсь, чтобы в моем голове при всем желании нельзя было услышать ни капли сожаления.

Он фыркает.

– Ты можешь приехать прямо сейчас?

Мое сердце пропускает один удар. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь вызвать себе хоть капельку злости, которую я чувствовала вчера, когда он не пришел, но ее не было. Вот еще одно доказательство, что дело зашло слишком далеко.

– Мне кажется, я не смогу, – без уверенности отвечаю я.

Мэри прикрывает рот рукой, а Кэт катается по полу и дрыгает ногами в воздухе.

Рив долго молчит в трубку, и я уже думаю, что нас разъединили.

– Я сейчас приеду, – наконец говорит он, и мое сердце останавливается.

– Подожди! – кричу я, но на этот раз он действительно кладет трубку. Я бросаю телефон и в ужасе смотрю на подруг.

– Господи! Господи! И что мне теперь делать? Он сейчас будет тут!

Кэт подпрыгивает, стоя на месте.

– Да! Пусть приезжает! Ничего еще не кончено! – Кэт, пританцовывая, подходит к окну и выглядывает на улицу. – Он