Я посмотрела в указанном направлении и действительно заметила неоновую рюмку в одном из окон старого одноэтажного здания. Рюмка мигала то красным, то желтым, то фиолетовым цветами.

— Там всегда малолюдно, — продолжала уговаривать Аня. — Я угощаю. Не захочешь чего-то крепкого — куплю тебе кофе. Он у них отменный.

— Бывала там?

— Неоднократно. Не так часто, чтобы бармен знал меня в лицо, но несколько раз заскакивала. С Димкой туда приходили. Одна я тоже, и такое бывало. Посидим, перетрем тему и вернемся домой на такси.

— Пошли, — согласилась я, потому что поняла — мой отказ Аня просто не примет.

— Вот и славно!

Она обрадовалась и тут же подхватила меня под руку. Мы пошли в сторону подземного перехода. Неоновая рюмка на противоположной стороне дороги все так же призывно мигала в одном из окон.

Людей в баре действительно было мало, но мы решили разместиться за стойкой. Аня заказала два коктейля. Бармен был ей незнаком.

В баре тихо играла музыка, речь посетителей было не разобрать.

— Слушай, никак не могу перестать копаться в одном моменте, — начала я. — Маша и Артур. Сначала он схватил ее за руку и сделал ей больно, а потом так трогательно извинялся… Выглядело очень странно.

— Что, Замберги из головы не выходят? — сочувственно поинтересовалась Аня. — Понимаю. Когда я увидела этих детей впервые, то сразу обратила внимание на то, что отношения между ними какие-то непонятные. Спустя время все стало ясно.

— Ой, ты так давно с ними знакома? — удивилась я.

— Машке тогда было двенадцать, а Артуру десять. С тех пор и общаемся, — ответила подруга. — Там ведь трагедия в семье случилась. Не из тех, когда кто-то умирает, конечно. Но, наверное, и так можно сказать.

— Развод? — догадалась я. — Не из-за тебя ли?

— Слава богу, нет. Развод произошел раньше. Димкину жену я видела только на фотографиях. Жанна, — с придыханием произнесла ее имя Аня. — Красивая, если не сказать больше. Таких в модели берут не глядя. Работала экскурсоводом в Тарасове, а потом стала наведываться в Москву. Сначала тоже по работе. Якобы там туристов и возможностей больше, столица же. Условия во всех отношениях лучше, платят достойно. Там она и познакомилась с каким-то американцем, а потом переехала к нему в Штаты. С Димкой, соответственно, развелась.

— И оставила детей с бывшим мужем?

— Оставила, да. По обоюдному согласию. Они так договорились.

Нам пришлось прерваться — в бар зашла компания молодых мужчин в офисных костюмах, и тишину в зале сменил многоголосый шум. Пространство заполнили возбужденные голоса и громкий смех. Один мужчина из толпы сразу же подошел к бару, а другие отправились дальше. Подошедший заказал бутылку виски и «что-нибудь пожевать». Бармен предложил ему стейки, и мужчина, довольно хлопнув ладонью по стойке, ушел к своим приятелям, не забыв бросить в нашу сторону заинтересованный взгляд.

— Мне кажется, он ее так и не забыл, — продолжала Аня, водя пальцем по краю стакана. — Ну есть такие бабы, которые могут делать все, что угодно, но их привлекательность сводит весь негатив на нет. Димка про это не сказал ни слова, но я же не дура, все вижу и понимаю. Они договорились, что дети пока останутся в Тарасове, чтобы не срывать их с места. А когда окончат школу, сами решат, где им жить. С одной стороны, в таком решении есть свой резон. Машка и Артур тогда уже пошли в школу, тут у них были бабушка и дедушка, друзья. Английский они на тот момент почти не знали, с заграничным отчимом ни разу не виделись. Просто так всего их не лишить, это же жуткий стресс. Вот они и остались с Димкой. Но бывшая помогала. Деньги присылала, подарки. И связи не теряла. Постоянно звонит ему, общается по скайпу, через соцсети. Плохой матерью ее вроде и не назовешь, но она ни разу так и не приехала, чтобы вживую повидаться с детьми. Так что вряд ли она знает, что пришлось им всем пережить без нее. Димка наверняка ей обо всем не рассказывал.

Из угла зала раздался взрыв смеха. Им там премию в сто кусков каждому выдали, что ли?

— Трудно жили, да?

— Да уж нелегко. Навалилось одно за другим. Своих родителей Жанна перевезла в Америку, а Димкины остались в Тарасове. Старенькие были, постоянно болели. Но с внуками возились от души. А потом умерли, один за другим. Димка пахал как каторжный, дома почти не появлялся. Подрабатывал везде, где только мог. Он и мне-то не сразу сказал, что живет только с сыном и дочкой. Конечно, как только я узнала, то стала помогать по мере сил. То с тортиком забегу, то новые носочки в магазине прихвачу на распродаже. Машка ко мне сразу прониклась, а вот Артур долго к себе не подпускал.

— А как они относятся к своей родной матери?

— В каком смысле? — удивилась Аня. — Я же сказала, что она постоянно на связи.

— Это одна сторона вопроса, — уточнила я. — Она-то на связи, а дети с ней хотят поддерживать отношения?

Аня задумалась, а потом пожала плечами.

— Если честно, то не припомню, чтобы при мне они о ней вообще говорили. Ни плохого, ни хорошего не слышала.

— Понятно.

Я представила, что было бы, если бы тетя Мила уехала из страны, влюбившись в иностранца. Не сейчас, когда я стала самодостаточной личностью, вполне способной себя обеспечить. Не сегодня, когда тетя Мила легко переживет мое отсутствие в виде длительной командировки, а я спокойно отпущу ее на недельку-другую на дачу к подруге. Не в мою смену, как говорится. Но что было бы раньше, когда мне было десять лет? Оставила бы она меня одну с отцом и его новой женой? Ой, не знаю, не знаю. Ну окей, представим, что ей все-таки пришлось бы покинуть родину. Как бы она вела себя в таком случае? Обрывала мой телефон или сразу же забыла обо мне? Что-то подсказывало, что первый вариант был бы наиболее реален.

Из глубины души поднялось чувство стыда и ошпарило меня по самые уши. Как легко, оказывается, можно дойти до роли судьи, выносящего приговор чужому человеку. А все почему? Потому что лезу не туда. Пытаюсь примерить на себя не свою судьбу, по сути, ничего не зная о том, как оно все было на самом деле. Кто я такая, чтобы сравнивать? Я не Жанна, и я не на месте ее детей. Если в течение многих лет их договоренность с бывшим