Шрифт:
Закладка:
Все оказалось настолько вкусным, что было не до разговоров. Быстро расправившись с ужином, мы вернулись к коктейлям.
— Получается, что Волков украл чужой труд? Хотя чему тут удивляться… — с сожалением сказала я.
— Он не просто украл, — ответила Аня. — Эта сволочь публично заявила, что автор песни именно он.
— А что же Дмитрий? Ему удалось доказать обратное?
— Он хотел, даже пытался, не не хватило моральных сил. Понял, что ему не поверят. Мне кажется, кто-то очень сильно не хотел, чтобы ему поверили.
Увы, в нашей жизни такое случается сплошь и рядом. Не хотела бы я оказаться на месте Замберга.
— А ты не пыталась ему помочь? — спросила я у Ани.
— Я хотела, но он дал понять, что либо я не вмешиваюсь, либо мы расстаемся. Расставаться я не хотела, потому что это значило потерять работу, которая мне пришлась по душе. Портить с Димкой отношения тоже не входило в мои планы. И я перестала поднимать эту тему. Для него она всегда оказывалась очень болезненной.
После слов Ани я посмотрела на Замберга другими глазами. Днем я увидела тихого алкоголика, который даже на своем празднике предпочел иметь дело с выпивкой, а не с семьей. Но сейчас, сопоставив все события, которые произошли в его жизни за последние годы, я поняла, что алкоголизм — самое легкое из того, что могло с ним случиться. Жизнь пропустила его через мясорубку нелегких испытаний. Развод с женой, ее отъезд за границу, воспитание двух детей, смерть родителей, а потом предательство того, кому он подарил известность. Вот не знаю, что было бы со мной после всего этого.
— Он давно пьет, Ань?
— Кто?
— Дмитрий.
— Димка-то? Да он толком-то и не пьет.
— Не поняла, — растерялась я. — Видела же его в состоянии нестояния. Он постоянно прикладывался к рюмке.
— Поэтому и развезло. Пил бы пиво — сидел бы с нами за столом до победного. У него непереносимость алкоголя. Думаешь, он настолько опьянел, что не мог бы сам дойти до комнаты? Да ему одной рюмки хватает, чтобы окосеть. Порой он хорохорится, но продолжает до тех пор, пока на него пол на прыгнет. Теперь три дня будет валяться на диване и стонать. А мне опять одной делами заниматься. Нет, Жень, он не алкаш в общепринятом смысле. Просто не умеет пить, а сегодня вообще про тормоза забыл и позволил себе расслабиться больше, чем обычно.
И снова у меня случился разрыв шаблона. Не алкаш, а жертва. Надо же. На моих глазах Замберг превращался в ангела, которому отрубили крылья. О, как несправедлива жизнь!
— Курить охота, — заерзала Аня, взглянув на часы. — У них тут, кажется, запрещено. Пойду на улицу. Подождешь меня тут или пойдем вместе?
— Иди, мне и здесь хорошо.
Схватив сумку, Аня вышла из бара. От меня не ускользнул внимательный взгляд бармена, брошенный ей вслед, а потом переведенный на меня. Это было ожидаемо, и я знала про трюк, которым пользуются «ресторанные зайцы». Они приходят в заведение, делают заказ, после чего один из них отлучается якобы на минутку, чтобы усыпить бдительность персонала. Больше он не возвращается, а минута ожидания превращается в довольно длительный отрезок времени. По его истечении оставшийся сидеть за столиком делает вид, что встревожен отсутствием приятеля, и отправляется якобы на его поиски. Нужно ли говорить, что он тоже пропадает, так и не оплатив счет?
Надо отдать должное тому, кто это придумал. Все гениальное просто. Главное, выглядит правдиво. А если ты еще и прирожденный актер, то вообще не к чему придраться. Но все дело в том, что работники кафе и ресторанов тоже не дураки. Поэтому серия подобных схем облапошивания, прокатившаяся по кафе и ресторанам Тарасова, быстро сошла на нет.
Бармен тоже, видимо, решил, что мы с Аней как раз из тех, кто пожелал отведать превосходнейшего мясца, но не собирался за него платить. Стойку и наш столик разделял неширокий проход, поэтому он обратился ко мне, не покидая своего рабочего места.
— Счет? — предложил он, улыбаясь одним уголком губ.
— Давайте, — ответила я. — Вы не могли бы приготовить кофе на двоих?
— Просто кофе?
— Покрепче.
Бармен пожал плечами.
— С учетом времени суток предложил бы латте. Сердечко тоже хочет жить.
— Отлично. Давай латте.
В дальнем углу зала вспыхнул экран телевизора, установленного под потолком. Это был кабельный канал, по которому крутили зарубежные музыкальные клипы. Сначала я бездумно смотрела на экран, а потом подумала, что каждый из нас вполне может оказаться на месте Дмитрия. И ведь оказывается. Просто вида не подает. Или тщательно скрывает. Причины могут быть разными. Вот, например, написал ты сценарий и показал его знакомому. Тот сказал: «Так себе сценарий, никуда не годится». Ты и думать об этом забыл, а потом сидишь дома и смотришь фильм по телевизору. Это же фильм, снятый по твоему сценарию, оставленному у знакомого! Как? Что? Почему? Но фильм отхватывает премию «Оскар». И ты такой: «Эй, это же мой сценарий! Почему мне ничего не сказали о съемках? Почему нет моего имени в титрах?» А твой знакомый в ответ: «Твой сценарий? Не смеши, ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты сам мне его отдал. Ну и что, что он мне не понравился. Ты все придумал. Славы захотелось? Так и скажи». И все верят не тебе, а тому, кто украл. Рукоплещут ему, берут интервью, осыпают деньгами. А ты теперь никто, твоя правда никому не нужна.
Почему так получается? Почему справедливость превращается в тлен? По какой причине? Аня сказала, что Макар Волков одним словом перечеркнул жизнь своего благодетеля. И все же — с чего бы ему так делать? Может быть, Замберг где-то перегнул палку, отговорил от выгодного контракта, поставил жесткие условия, пригрозил или чем-то обидел Макара? А Волков не смог этого пережить и отомстил Дмитрию таким ужасным способом? Интересно, как долго они общались? Из какой помойной ямы Замберг вытащил Волкова? Судя по всему, он много ему дал. А сам потерял все.
Анька все же молодец. Сколько ее помню, она была пробивной. И довольно трудолюбивой. Я
