Шрифт:
Закладка:
В 1833 году Оренбургским губернатором и командующим войсками был назначен генерал Перовский, 18-ти лет он уже участвовал в Бородинской битве; при выступлении французов из Москвы попал к ним в плен, пешком, при обозе маршала Даву, прошел весь путь от Москвы и пробыл во Франции, пока не вступили туда русские войска; в турецкую войну 1828 года Перовский был ранен под Варной пулей в грудь. Молодой, красивый, любимый солдатами, Перовский умел покорять сердца людей, его окружавших; кроме того, был любимцем царской семьи. Его приводило в негодование, что кочующие за Уралом киргизы, наши подданные, забирают при малейшей оплошности в плен русских людей и тотчас продают их в Хиву, в вечную неволю. Промысел этот они производили совершенно безнаказанно, потому что всегда успевали скрываться вглубь необозримых степей. Старожилы рассказывали Перовскому, что, когда император Александр I посетил Оренбург — что было в последний год его царствования, — приехала поглядеть на государя вдова офицера с двумя детьми. Помещения в городе не нашлось, и она заночевала в тарантасе на берегу Урала, где нынче архиерейский сад. Ночью бивак вдовы окружила конная шайка киргизов; офицершу схватили в одной сорочке, связали, перекинули через седло и бросились вплавь через реку. Ни детей, ни прислуги киргизы не тронули. Пока оторопелые люди подняли тревогу, пока дали знать властям, а власти вырядили казаков, совсем рассвело: хищников и след простыл; они скрылись по направлению к Хиве. В этот же день прибыл в Оренбург государь, и когда ему рассказали о печальном событии, он приказал приютить детей, а вдову выкупить на свой счет. Его преемник покойный Николай Павлович уже прямо разрешил ежегодно отпускать 3 т. рублей на выкуп пленных. Только эта мера нисколько не помогла, потому что в Хиве отрубили бы голову тому хозяину, который согласится продать невольника. Спастись же бегством, как мы видели, редко кому удавалось из этих страдальцев. Тогда Перовский присоветовал задержать всех хивинских купцов до тех пор, пока хивинцы не выдадут пленных.
По высочайшему повелению летом 1836 года было задержано в Астрахани и Оренбурге более 500 хивинских купцов да товаров при них миллиона на полтора. Хивинцы взмолились, и хан Аллакул выслал на первый раз 25 пленных: все они оказались люди старые, прожившие в плену по 30–40 лет, а один старик выжил 55 лет. За них вернули пять торговцев — только. В следующем году хивинцы прислали еще пять, потом сразу 80; они прослышали о постройке в степи новых укреплений и приготовлениях к походу. Действительно, в это время уже состоялось высочайшее распоряжение о воинском поиске в Хиву, дабы принудить хана силою оружия выдать всех русских и доставить нашей караванной торговле полную свободу. После уже дознались, отчего хан так упорствовал: англичане обнадежили его помощью на тот случай, если Россия объявит войну.
Почти два года прошли в приготовлениях к новому походу. За это время были выстроены в степи два укрепления: одно на реке Эмбе, за 500 верст от Оренбурга, другое, под названием Ак-Булак (Пять Ключей), за 175 верст дальше; их снабдили продовольствием и фуражом. Такие же запасы были доставлены в приморское укрепление Александровское, — все это назначалось для отряда по пути его следования в Хиву. Однако предстоящий путь был мало известен. Почти перед самым походом инженер, который строил укрепления, вернувшись, донес, что местность от Эмбы до Ак-Булак низменная, солончаковая, почва самая бедная и безводная. Как после оказалось, и места для укрепления тоже были выбраны неудачно: возле Эмбинского поста подножные корма были плохи, а в укреплении Ак-Булак вода для питья негодная. Дальнейший путь до Аму знали только по рассказам пленных: там предстояло подняться на Усть-Урт. Это плоская возвышенность до 100 саженей над уровнем моря, которая круто обрывается своими берегами, известными под именем «чинка». Перовский раньше так и наметил свой путь — через Усть-Урт к берегу Аральского озера, оттуда чинком Усть-Урта на хивинский город Куня-Ургенч, всего 1320 верст. Переменять намеченный путь уже было поздно, укрепления построены, сделано распоряжение о доставке в Ак-Булак припасов. Перовский рассчитывал там выждать, пока Усть-Урт покроется снегом и будет сделана разведка для подъема. Войск было собрано побольше, чем в экспедицию Бековича, а именно 3,5 батальона пехоты, 2 полка уральских и 3 сотни оренбургских казаков, всего около 5 тыс., кроме того, 22 орудия. Солдат выряжали по-зимнему; каждому дали киргизский полушубок, куртку из молодых овчинок, теплую шапку и широкие длинные сапоги. Для подстилки, вместо постелей, заготовили войлоки, а чтобы было где укрываться от стужи — джуламейки, или круглые войлочные палатки. Так как отряд поднимал с собой, кроме всего этого, боевые припасы, сено, овес и шестимесячный запас продовольствия, то согнали со степи более 12 тыс. верблюдов.
Вьючили по 14 пуд. на каждого: 7 пуд. на одной стороне, 7 — на другой; два таких вьюка прикрепляли, к верблюжьему седлу, после чего их покрывали войлоком. В тяжелые орудия, в арбы для больных и в бударки (крытые повозки) также впрягали верблюдов. Таким образом выряжался огромнейший караван, тяжелый на подъем, грузный на ходу: это-то его и сгубило.
14 ноября 1839 года на городской площади Оренбурга собралось войско, выступавшее в поход. После молебствия был прочитан приказ Перовского:
«Товарищи! Нас ожидают стужа и буравы и все трудности дальнего степного и зимнего похода… Войска Оренбургского корпуса в первый раз выступают в значительном составе против неприятеля; Россия в первый раз карает Хиву, эту дерзкую и вероломную соседку. Через два месяца, даст Бог, будем в Хиве и в первый раз еще в столице Ханства перед крестом и Евангелием русские будут приносить теплые молитвы за царя и Отечество!
Честь и слава всем, кому Бог привел идти на выручку братьев, томящихся в неволе!»
В тот же день началось выступление колонн, одна за другой; уральцы из Калмыковской крепости пошли прямо на Эмбу. Войска потянулись долиной Илека, причем каждая из четырех колонн шла особняком. Впереди ее авангард из сотни казаков, который уже от себя отделял вперед и в стороны по три казака; версты две сзади — главная колонна, самая грузная часть. Впереди ее в одну шеренгу (линию) ехали 30 казаков; каждый из них вел свою «нитку» верблюдов — так называется
