идеология с налётом мачизма сама по себе являлась компенсацией за бессилие перед лицом женского начала, образцом которого была мать. Несмотря на способность сформулировать свой базовый комплекс, мы видим, что Лоуренс провёл остаток своей жизни в подчинении его непреодолимой силе. Упорство в творчестве, которое он проявлял, было пропорционально не только силе комплекса, но и призыву его индивидуационного проекта, направленного на то, чтобы найти и освободить себя.

Что заставляет нас к чему-то стремиться в жизни? Что владеет нами? Что мы отчаянно хотим преодолеть? Недавно я, старый, опытный волк, осознал силу базового комплекса, и это только подтверждает, что учиться можно в любом возрасте. Я обнаружил, что испытываю сильную негативную эмоциональную реакцию после посещения одного фонда в поисках поддержки для возглавляемого мной учреждения. Хотя я верю в цели этого учреждения и могу в любое время и в любом месте изложить его миссию, тем не менее я чувствовал себя расстроенным после визита. По случайному совпадению в тот же день мы созвонились с отцом, как это делаем каждую неделю. Он спросил, как прошёл мой день, и когда я рассказал, с юмором выдал: «Ты всё-таки стал нищим».

На следующее утро я проснулся с осознанием, что мои базовые комплексы всё ещё сильны. Так получилось, что в прошлом моя семья находилась на краю бедности, и это вынудило нас развить в себе небывалую гордость, которая компенсировала переживания из-за нужды и безденежья. Например, когда наступало время Хеллоуина, нам запрещалось ходить по домам и собирать конфеты, потому что это приравнивалось к попрошайничеству. Не имеет значения, что эта любимая всеми детьми забава происходила из совершенно другого ценностного контекста: запрет на попрошайничество даже в такой незначительной, игровой форме происходил из базового комплекса нашей семьи. Верить в Санта-Клауса тоже было нельзя, потому что дети должны знать, чей тяжёлый труд и самоотверженность принесли им подарки.

Так что моё обращение в фонд спустя десятилетия стало неявным, но именно попрошайничеством. Это никогда не тревожило меня в достаточной степени, в отличие от контридеи о самодостаточности. Всю свою жизнь я был погружён в фантазии о том, что не нуждаюсь в помощи других людей и способен всё сделать сам наилучшим образом, и до сих пор продолжаю бояться зависимости от чего бы то или кого бы то ни было больше, чем смерти или слабости. Представляете, как такой старый волк, как я, удивился, когда открыл в себе этот базовый комплекс, из которого может проистекать множество кажущихся добродетелей?

Что заставляет нас к чему-то стремиться в жизни? Что владеет нами? Что мы отчаянно хотим преодолеть? Это базовые комплексы, которым мы служим и которые управляют нашей жизнью. Именно они делают задачу сотворения жизни очень проблематичной.

3. Познание жизни

Летом 1999 года я вёл занятия на тему осознанности жизни в Образовательном центре им. К.Г. Юнга. Как говорил Сократ, познавать жизнь необходимо, в противном случае человек недостоин её проживать. Но почему? Не проще ли сидеть тихонько в земле, как неразумный овощ, и не стремиться наружу или переходить от лужайки к лужайке, как тупое жвачное животное?

К сожалению, ни у кого из нас нет такой возможности. Судьба уже лишила нас этого выбора, и мы плывём в открытом море, не имея гавани позади и точки назначения впереди. Сократ говорил о том, что жизнь, которую удалось познать, расширяет диапазон нашего ви́дения и возможного выбора, то есть становится гораздо более полной, интересной. А я, в свою очередь, хочу добавить, что не знаю способов этого добиться, не прибегая к психотерапии. Это лучший из известных мне методов исследовать свою жизнь, поэтому каждый человек заслуживает однажды стать участником психотерапевтического процесса – и не потому, что к этому его привела какая-то серьёзная проблема или патология, хотя и они могут сыграть роль полезной прелюдии перед встречей с душой, – а потому, что хочет почувствовать, что живёт наполненно, полноценно. Кьеркегор напоминает: «Когда шкипер ведёт шхуну, он обычно выбирает курс заранее, но военный корабль получает приказы только в море».[19]

Существует множество литературных произведений интроспективных авторов – от Блаженного Августина до Вирджинии Вульф, – но в этой главе мне хочется остановиться на «Мыслях» Блеза Паскаля, «Уолдене» Генри Дэвида Торо и «Дневниках» Сёрена Кьеркегора, поскольку каждое из них написано глубоко и в то же время доступно пониманию. Данные мыслители стремились познать самих себя с помощью тщательного самоанализа, и по мере того как каждый смог разложить собственный опыт и переживания, чтобы их изучить, данные труды приобрели универсальное значение и на протяжении десятилетий продолжают служить другим людям на их пути к осознанию жизни.

В каком-то смысле им было легче исследовать жизнь. Спустя века мы сталкиваемся с гораздо большими трудностями на этом пути, хотя бы потому, что меньше доверяем рационализму в суждениях. Для каждого из этих мыслителей рационализм был защитой от тиранов и фанатизма, но мы уже видели, каких чудовищ он способен породить и уже делал это. Также теперь нам гораздо больше известно о бессознательном: не только то, что оно существует, динамично развивается и влияет на всё, что мы делаем, но и то, что его скрытое от взглядов пространство так же бесконечно велико, как и космическое. Наши более чувствительные предки интуитивно ощущали эту реальность. Так, например, их мудрость говорит устами Гамлета, который замечает, что мог бы быть заключён в скорлупу грецкого ореха и всё равно считать себя королём бесконечного пространства, если бы его не мучили дурные сны.[20] Но о динамике бессознательного мы знаем гораздо больше, чем предки: мы знаем о силе проекций, вытеснении, сублимации, переносе, идентификации, об автономных комплексах, Тени и, прежде всего, о предательской готовности Эго быть обманутым, верить в то, во что ему удобно верить. Мы знаем, что из комплекса можно создать целое королевство, а из бессознательного порыва – мировоззрение.

Да, сегодня быть осознанным сложнее, потому что мы гораздо больше осведомлены о природе воздействий на сознание, которые вызывают его искажения. Именно поэтому психотерапия прилагает много усилий, чтобы найти источники информации, которые не будут зависеть от Эго и в то же время смогут скорректировать и заполнить лакуны, которые неминуемо образуются при работе с ним, – соматические симптомы, поведенческие паттерны и сны.

Трактуя постулаты индийской мифологии, Роберто Калассо отмечает:

Особенность разума в том, что он не знает, существует ли на самом деле или нет. Но до разума ничего нет, и только после него появляется всё остальное…