Шрифт:
Закладка:
Когда Питман повернулся к рации, раздался сигнал — кто-то пытался связаться с ним. Он щёлкнул выключателем.
— Лейтенант Питман? — раздался низкий, хорошо поставленный голос. — Это доктор Харкнесс, или Красный пират, если вам угодно. Я ознакомился с вашими предыдущими докладами и прилетел сюда. Майелла в безопасности?
— Да, отец! — радостно воскликнула девочка.
Теперь из иллюминатора они могли видеть его корабль, ярко сияющий в отражённом солнечном свете. По радио донёсся вздох облегчения.
— Доктор Харкнесс, вам лучше уйти, — холодно сказал Питман. — Я собираюсь вызвать корабль Патруля на помощь, так как мне не хватает кислорода. Если они вас увидят…
— Нет! — быстро перебил его бывший учёный. — Не зовите их. Поднимайтесь на борт моего корабля!
— Что? — выдохнул Питман. — Но я офицер Патруля, а вы…
— Да-да, я знаю. Я пират. Но взгляните из своего иллюминатора на этот огромный, неприступный корабль с другой звезды. В его присутствии мы больше не офицер Патруля и не главарь пиратов. Мы — люди!
— Что вы имеете в виду? — удивлённо спросил Питман.
— Приходите ко мне на корабль. Я объясню, я обещаю вам безопасность.
— Тед, пожалуйста! — пробормотала Мэйелла. — Кем бы он ни был, он никогда не нарушит своего слова.
— Хорошо, — согласился Питман.
В скафандрах им не составило труда перебраться на кроваво-красный корабль, и после того, как они оказались внутри пиратского корабля, они тут же сняли скафандры. Несколько крепких мужчин с каменным выражением лица недобро взглянули на Питмана, но по знаку своего командира быстро покинули каюту.
Доктор Харкнесс больше походил на пирата, чем на учёного. Он был небрит, неряшливо одет и рассматривал Питмана жёстким взглядом. На поясе у него висели два пистолета. Но его взгляд смягчился, когда он посмотрел на свою дочь. Внезапно она без слов бросилась в его объятия. У обоих были влажные от слёз глаза, когда они в конце концов оторвались друг от друга.
Доктор Харкнесс жестом пригласил их сесть.
— Я буду краток, — заговорил он. — Я оказался здесь не только потому, что хотел узнать, в безопасности ли Мэйелла, но и из-за пришельцев. Я верю, что смогу победить их! Моё оружие может это сделать!
Питман скептически посмотрел на него.
— Но ни один энергетический луч не сможет повредить этому корпусу, если этого не смогла сделать большая флотская батарея инфракрасных лучей, — заявил он.
— Моё оружие — не луч, — ответил бывший учёный. — Это жидкость, которую я распыляю. И это — универсальный растворитель! Я тестировал его на чём угодно: на стекле, камне, металле, глине, коже — он проникает сквозь что угодно практически мгновенно!
— Тогда как вы его храните? — задал вопрос Питман, который, естественно, тут же возник в его голове при мысли об универсальном растворителе.
— Я его не храню. Я произвожу его вне корабля. У моего оружия два сопла. Одно из них распыляет жидкость, которая сама по себе безвредна, но когда в неё попадает жидкость из другого сопла, её молекулы химически перестраиваются, и она становится универсальным растворителем. И я думаю, что даже нейтронный корпус сирианцев не смог бы противостоять этому!
Питман вскочил на ноги.
— Давайте попробуем! Доктор Харкнесс, вы совершили бы великое дело, если бы вам это удалось. Вы спасли бы Солнечную систему!
Пожилой мужчина сделал властный жест.
— Однако мы все должны получить своё вознаграждение. Для моих людей — полное прощение. Они все теперь богаты, у них припрятана добыча. Полное помилование было бы для них очень желанным. Что касается меня, я просто хочу, чтобы мне пообещали, что меня оставят на свободе после того, как мы испытаем оружие. Как вы знаете, главарям пиратов нет прощения. Теперь свяжитесь по радио с флотом и попросите их вернуться. Если я разрушу корпус пришельцев, они всё равно должны будут сделать всё остальное. Попросите адмирала Хармона помиловать моих людей и не арестовывать меня.
Преисполнившись новых надежд, Питман связался с флотом и передал им ободряющее сообщение. Не было никаких опасений, что инопланетяне поднимут тревогу. Они ничего не знали о звуках и, следовательно, не имели такой вещи, как радио.
Несколько часов спустя флот вновь неподвижно висел неподалёку от корабля пришельцев. Как обычно, тот был загадочен, таинственен, и совершенно равнодушен к присутствию людей, которых ему вскоре предстояло покорить.
Кроваво-красный пиратский корабль медленно приблизился к инопланетному кораблю. Внезапно из его боковых сопел брызнули тонкие струйки жидкости, движущиеся в безвоздушном пространстве как твёрдый предмет. Они ударили в корпус вражеского корабля. Струйки жидкости слились и побежали по удивительному металлу.
В каюте пиратского корабля за ними наблюдали несколько пар напряжённых глаз. Суровых глаз людей, которые надеялись освободиться от преследования закона, глаз двух молодых людей, представлявших человечество, которое инопланетяне стремились уничтожить, и пустые глаза человека, который преодолел горечь разочарования в человечестве, чтобы присоединиться к битве за цивилизацию, подвергшую его остракизму.
— Смотри, — Майелла вцепилась в руку Питмана. — Жидкость действует!
Так оно и было, хотя поначалу казалось, что она не соответствует своему названию.
Медленно, с гораздо меньшей эффективностью, чем при проедании обычной материи, универсальный растворитель разъедал адамантовую поверхность, проникая всё глубже.
Харкнесс отдал негромкие команды в свою внутрикорабельную трубу, и корабль начал вращаться вокруг огромного инопланетного скитальца, распыляя свой разъедающий груз, который неуклонно вгрызался внутрь него.
Сердце Питмана запело, но внезапно он дёрнулся.
— Берегитесь! — закричал он.
Часть корпуса сирианского корабля внезапно засветилась фиолетовым, и в них устремились молнии сирианцев. Но, предупреждённый об этом заранее, Харкнесс дёрнул рычаг управления ракетными двигателями, которые рванули корабль назад, отбросив их всех к стене. Молнии не попали в цель.
И теперь, по этому сигналу, флот Патруля вновь атаковал, обрушив всю мощь своего оружия на ослабленную часть корпуса. Какое-то время казалось, что они снова потерпели неудачу. Даже использование самых мощных снарядов супердредноутов не приносило успеха. И тут сирианский корабль задрожал и начал отходить в сторон, очевидно, осознавая грозящую ему опасность.
Флот неустанно преследовал его, пока ещё поспевая за разгоняющимся инопланетным кораблём, и обрушил на корабль последний сокрушительный, отчаянный шквал. Внезапно один снаряд возымел действие. Часть корпуса, покрытая разводами универсального растворителя, слегка треснула. За этим на эту область обрушился дождь из снарядов. Трещина превратилась в зияющую яму, и последующие бомбы взрывались уже внутрь сирианского корабля.
Он принялся безумно раскачиваться. Другие части корпуса ослабли, треснули и обнажили внутренности. В пробоины хлынул мстительный, точный огонь снарядов.
