Первые признаки раздора между христианами и евреями следует заметить во второй половине XII века, когда Польша распалась на несколько феодальных княжеств или «уделов». Князь Великой Польши Мечислав III Старый, желая установить закон и порядок, счел необходимым издать в 1173 г. строгие указы, запрещающие всякое насилие над евреями и в особенности нападения на их христианскими «учеными», учениками церковных и монастырских коллегий. Признанные виновными в таких нападениях должны были быть оштрафованы на большие суммы. В целом правители были готовы взять евреев под свою защиту. При Мечиславе Старом, Казимире Справедливом и Лешеке Белом, которые правили в конце двенадцатого и начале тринадцатого веков, евреи занимались земледелием и управляли монетным двором Великой и Малой Польши. На монетах, отчеканенных этими евреями, многие из которых дошли до нас, еврейскими буквами отмечены имена правящих князей. В самом начале тринадцатого века (1203-1207) мы слышим о евреях, владеющих землями и поместьями в Польской Силезии.

Таков был подъем и рост еврейских колоний в Польше. Со временем коммерческие связи между этими колониями и Западом привели к духовным отношениям между ними и центрами еврейской культуры в Европе. Современный чешский ученый тосафистской школы рабби Элиэзер сообщает нам, что евреи Польши, России и Венгрии, не имевшие собственных ученых, приглашали своих духовных лидеров из других стран, вероятно, из Германии. Эти иностранные ученые занимали среди них должности раввинов, канторов и школьных учителей и получали вознаграждение за свои услуги. В то же время прилежные польские евреи имели обыкновение уезжать за границу, чтобы совершенствоваться в науках, как и еврейские поселенцы в России. От немецкой метрополии польские евреи получили не только свой язык, немецкий диалект, который впоследствии развился в польско-еврейский жаргон или идиш, но также свою религиозную культуру и свою общинную организацию. Все это, однако, находилось в зачаточном состоянии и лишь постепенно развертывалось в последующий период.

2. Устав князя Болеслава и церковные каноны

Важность еврейской иммиграции для экономического развития Польши впервые осознали феодальные польские князья тринадцатого века. Руководствуясь желанием развивать промышленную деятельность в своих владениях, эти князья с радостью принимали переселенцев из Германии, не делая различия между евреями и христианами. Не испытывало неудобств и коренное славянское население от этой иммиграции, которая, наоборот, приносила в страну первые элементы более высокой цивилизации. В стране, которая еще не вышла из первобытной стадии земледельческого хозяйства и имела только два основных класса, землевладельцев и земледельцев, евреи, естественно, представляли собой «третье сословие», выступая в качестве пионеров торговли и финансы. Они пускают свои капиталы в оборот, заводя промышленные предприятия, сдавая имения в аренду, обрабатывая различные статьи дохода (соляные копи, таможенные пошлины), занимаясь ростовщичеством. Туземное население, которое средневековая культура с его религиозной нетерпимостью и классовыми предрассудками еще не успела как следует «обучить», жило в мире с евреями.

Влияние церкви, с одной стороны, и соседней христианской Германии, с другой, медленно подрывали этот патриархальный порядок вещей. Папы направили своих легатов в Польшу, чтобы проследить, чтобы известные канонические статуты, проникнутые непримиримой ненавистью к приверженцам иудаизма, не оставались мертвой буквой, а выполнялись на деле. В этот же период польские князья, в частности Болеслав Скромный (1247—1279), стремились привлечь в Польшу немецких эмигрантов, даровав им значительные привилегии и право самоуправления, т. н. «магдебургское право»[15]. Немцы, обосновавшись в польских городах в качестве купцов и торговцев, и таким образом став конкурентами евреев, привнесли из своей родины в новую среду дух экономической классовой борьбы и конфессионального антагонизма. Лучшие из польских правителей были вынуждены бороться с последствиями этого иностранного импорта и сочли необходимым поощрять экономическую деятельность евреев на благо страны и защищать их от оскорблений их христианских соседей.

Князем такого рода был Болеслав Калишский, по прозвищу Благочестивый, правивший территорией Великой Польши. В 1264 г. с согласия высших сановников государства он издал статут, определяющий права евреев в пределах его владений. Эта хартия привилегий, очень похожая по своему содержанию на статуты Фридриха Австрийского и Оттокара Богемского, стала краеугольным камнем польско-еврейского законодательства. Устав Болеслава состоит из тридцати семи параграфов и начинается такими словами:

Деяния человека, не подтвержденные голосом свидетелей или письменными документами, обречены быстро пройти и исчезнуть из памяти. По этой причине мы, Болеслав, князь Великой Польши, сообщаем нашим современникам, а также нашим потомкам, которым дойдет это письмо, что евреи, которые утвердились вдоль и поперек нашей страны, получили от нас следующие уставы и привилегии.

Первый пункт устава предписывает, что при рассмотрении в суде гражданских и уголовных дел показания христианина против еврея принимаются только в том случае, если они подтверждаются показаниями свидетеля-еврея. Следующие пункты (§§2-7) определяют судебный процесс между христианами и евреями, в первую очередь связанный с закладной; предписанные там правила в равной степени защищают интересы кредитора-еврея и должника-христианина. Судебные тяжбы между евреем и евреем не подпадают под юрисдикцию общегородских судов, а рассматриваются либо самим князем, либо его сеньором-поручиком, воеводой[16], либо назначенным последним особым судьей (§ 8). Христианин, убивший или ранивший еврея, отвечает за свое преступление перед княжеским судом: в первом случае виновный несет «должное наказание», и его имущество конфискуется князем; в последнем случае он должен удовлетворить истца и, кроме того, уплатить штраф в княжескую казну.

Далее следует ряд параграфов, гарантирующих еврею неприкосновенность его личности и имущества. Они запрещают надоедать торговцам-евреям на дороге, взимая с них более высокие таможенные пошлины, чем с христиан, разрушая еврейские кладбища и нападая на синагоги или «школы» (§§12-15). В случае ночного нападения на дом еврея соседи-христиане обязаны прийти ему на помощь, как только услышат его крики; те, кто не отвечает, подлежат штрафу (§36).

Изложены права и функции «судьи-еврея», который назначается для рассмотрения дел между евреем и евреем, сидящим «по соседству с синагогой или в каком-либо другом месте» (§§ 16–23).). Похищение еврейских детей с целью их крещения строго наказывается (§ 27). Далее хартия запрещает обвинять евреев в использовании христианской крови в ритуальных целях ввиду того, что необоснованность таких обвинений была продемонстрирована папскими буллами. Если, тем не менее, такие обвинения будут выдвинуты, они должны быть подтверждены шестью свидетелями, тремя христианами и тремя евреями. Если обвинения подтвердятся, виновный еврей лишится жизни; в противном случае та же участь постигнет христианского доносчика (§ 32). Все эти правовые гарантии должны были, по словам устава, оставаться в силе «на все времена».

Польский законодатель, очевидно, стремился обеспечить евреям такие условия жизни, которые позволили бы им приносить пользу стране своей коммерческой