стал грабить дома «врагов Христовых». Царские власти поспешили на помощь евреям и вооруженной силой положили конец беспорядкам. Но через несколько часов, когда зазвонили колокола ратуши, созывая членов магистрата на собрание, с целью наказания зачинщиков беспорядков, кто-то в толпе закричал, что магистрат созывает христиан. к очередному нападению на евреев. Тогда со всех концов города сбежалась толпа и стала убивать и грабить евреев, поджигая их дома. Некоторые евреи искали убежища в башне Святой Анны, но толпа подожгла башню, и несчастным евреям пришлось сдаться. Некоторые из них, чтобы спасти свою жизнь, приняли христианство, а дети убитых все были крещены. Многие христиане, по свидетельству польского историка Длугоша, разбогатели на награбленные у евреев деньги.

Нельзя не усмотреть во всех этих катастрофах влияние соседней Германии[20]. Именно из Германии клерикальная реакция, последовавшая за борьбой церкви с реформаторским гуссовским движением, проникла в Польшу. На Констанцском синоде, осудившем Гуса, присутствовал архиепископ Гнесенский Николай Тромба, явившийся во главе польской делегации. По возвращении этот видный сановник Польской церкви председательствовал на заседаниях Синода в Калише (1420 г.), который также был созван в связи с движением Гуса.

По предложению этого архиепископа Калишский собор торжественно ратифицировал все антиеврейские постановления, принятые соборами в Бреслау и Буде (Офене), но редко проводившиеся в жизнь. Эти законы, как мы помним, запрещали всякое общение между евреем и христианином и предписывали евреям жить в отдельных кварталах, носить отличительный знак на верхней одежде и так далее. В то же время евреи были обязаны платить налог в пользу церквей тех епархиальных округов, «где они теперь живут и где по праву должны жить христиане», этот налог соответствовал «убыткам, нанесенным ими христиане». Эти предписания были изданы в качестве особых указаний членам духовенства всех епархий.

Церковные тенденции постепенно проникали в светское законодательство. Фанатики церкви оказывали свое влияние не только на царя, но и на дворян-землевладельцев, шляхту, которая в это время стала более активно интересоваться делами государства. На съезде шляхты в Варте (1423) король Владислав Ягелло санкционировал закон, запрещавший евреям давать деньги взаймы под залоговые бумаги, разрешались только ссуды под залог. Церковное происхождение этого постановления обнаруживается в безобразной манере, в которой закон оправдывается в преамбуле: «В то время как иудейская хитрость всегда направлена против христиан и нацелена скорее на собственность христианина, чем на его веру или личность...

5. Евреи Литвы во время правления Витовта

Совсем иную картину представляет в то время Литва, которая, несмотря на династический союз с Польшей, сохраняла полную автономию управления. Патриархальный порядок вещей, близившийся к концу в Польше, еще прочно закрепился в Литовском княжестве, но недавно вышел из стадии первобытного язычества. Средневековая культура еще не овладела жителями лесистых берегов Немана, и евреи смогли поселиться там, не сталкиваясь с насилием и гонениями.

Трудно определить точную дату первых еврейских поселений в Литве. Однако достоверно известно, что к концу четырнадцатого века уже существовал ряд важных общин, таких как Брестская, Гродненская, Троковская, Луцкая и Владимирская, две последние на Волыни, которые до Польско-литовская уния 1579 г. вошла в состав герцогства. Первым, кто узаконил существование этих общин, был литовский великий князь Витовт, правивший Литвой с 1388 по 1430 год, частью как самостоятельный государь, частью от имени своего двоюродного брата, польского короля Ягелло. В 1388 г. евреи Бреста и других литовских общин получили от Витовта грамоту, близкую по содержанию к уставам Болеслава Калишского и Казимира Великого, а в 1389 г. им были дарованы еще более широкие привилегии гродненским евреям.

В этих постановлениях литовский правитель проявляет, как и Казимир, просвещенную заботу о мирных отношениях между евреями и христианами и о внутреннем благополучии еврейских общин. По законам, изданным Витовтом, евреи Литвы составляли класс свободных граждан, находившихся под непосредственным покровительством великого князя и его местной администрации. Они жили самостоятельными общинами, пользуясь в своих внутренних делах автономией в отношении религии и имущества, а в уголовных делах подотчетны суду местного старосты или подстаросты, а в особо важных случаях, ко двору самого великого князя. Закон гарантировал евреям неприкосновенность личности и имущества, свободу вероисповедания, право свободного проезда, свободное занятие коммерцией и торговлей наравне с христианами. Литовские евреи вели дела на рынках или в лавках, занимались всеми видами торговли, а иногда и земледелием. Состоятельные люди ссужали деньги под проценты, брали в аренду у великого князя таможенные пошлины, доходы от спирта и другие налоги. Они владели поместьями либо сами по себе, либо в форме аренды земли. Налоги, которые они платили в казну, соответствовали характеру их занятий и в целом не были обременительны. Помимо евреев-раббанитов, в Литве существовали караимы, иммигрировавшие из Крыма и обосновавшиеся в районах Троки и Луцка.

Соответственно положение евреев в Литве было более благоприятным, чем в Польше. Еврейские иммигранты, направляясь из Германии в Польшу, часто доходили до Литвы и селились там навсегда. Литва являлась крайним рубежом в движении евреев на восток, Россия и Московия были почти полностью закрыты для них.

6. Конфликт между королевской семьей и духовенством при Казимире IV и его сыновьях

Конфликт тенденций в польском законодательстве относительно евреев с особенной силой проявился в царствование Казимира IV, третьего короля из династии Ягелло. Позиция Казимира IV. (1447-1492), проникнутый идеями модного тогда гуманистического движения, сначала был мудрым правителем, блюстителем общих интересов своих подданных. Как великий князь литовский он следовал либеральной еврейской политике своего предшественника Витовта. Он защищал личные и общинные права евреев-раббанитов и караимов — последним он даровал в 1441 г. Магдебургский закон — и часто пользовался услугами предприимчивых еврейских финансистов и откупщиков для увеличения доходов состояние.

Приняв польскую корону, Казимир решил править самостоятельно и игнорировать замыслы всемогущего духовенства. Вскоре после его коронации, в августе 1447 года, когда король находился с визитом в Позене, город был опустошен страшным пожаром. Во время пожара был утерян древний оригинал грамоты, которую Казимир Великий даровал евреям. Еврейская делегация из общин Познани, Калиша и других городов обратилась к королю с ходатайством о восстановлении и ратификации старых еврейских привилегий на основании уцелевших копий хартии. Казимир с готовностью удовлетворил просьбу депутатов. «Мы желаем, — объявляет он в своей новой хартии, — чтобы евреи, которых мы хотим защитить в наших собственных интересах, а также в интересах королевского казначейства, чувствовали себя комфортно в нашем благотворном правлении». Закрепляя все права и привилегии, ранее предоставленные евреям, — свободу проживания и торговли, общинную и судебную автономию, неприкосновенность жизни