На черно-белой кушетке восседает тщедушная женщина. На вид ей не меньше ста лет, кожа высушена, как у тех, кто много времени проводит под открытым небом. Волосы – чистое серебро, подстрижены коротко, как у Одри Хепберн, одета она в зеленый спортивный костюм «Адидас» и ярко-розовые кроссовки. Женщина улыбается мне так живо, таким задором сияют ее карие глаза, что сомнений не остается – на фотографиях именно она.

Не знаю, радоваться ли за нее, за столь бурно прожитую жизнь, или сочувствовать – ведь заканчивается эта жизнь в одиночестве, в убогой квартире, оставшейся от некогда роскошного особняка.

– Познакомьтесь, – предлагает Белинда, почтительно указывая на убеленную сединами женщину, – это мисс Ада Уилбрахэм. В прошлом археолог, путешественница и любительница приключений. А еще она знакома с Джо. Мисс Уилбрахэм, это Джесс.

Взгляд у пожилой дамы столь проницательный, что ни малейших сомнений в остроте ее ума быть не может – она жестом приглашает меня сесть рядом с ней на кушетку.

– Рада с тобой познакомиться, – хорошо поставленным голосом произносит она. – Я много о тебе слышала.

Она протягивает мне крошечную морщинистую руку с выцветшей на тонких пальцах пергаментной кожей, и я не знаю, что делать – пожать ее или поцеловать огромное кольцо с бриллиантом.

Я протягиваю в ответ руку, и она крепко сжимает мои пальцы, приговаривая:

– Бедная девочка. Жизнь тебя не пощадила.

И почему-то от этих простых, но таких полных сочувствия слов у меня перехватывает дыхание.

Встряхнув головой, я чувствую, как дрожат губы. Рядом с мисс Уилбрахэм можно не скрывать охвативших меня чувств, она наверняка повидала в жизни побольше моего, и ее ничем не удивить.

– Как вы познакомились с Джо? – спрашиваю я, не отнимая руки.

– Мы встретились из-за громкой музыки и жалоб.

– Джо слишком громко включал музыку? – нахмурившись, уточняю я.

Не припоминаю, чтобы Джо вел себя так бестактно.

– Нет, дорогая, музыку слушала я, а Джо выразил недовольство. Очень вежливо, конечно же. Хочешь узнать, как все было? Найдется у тебя время, чтобы выслушать воспоминания пожилой дамы?

Я молча киваю, и она продолжает:

– Вот и хорошо. Белинда сказала, что вы все вместе разыскиваете Джо. Я желаю вам удачи в поисках и попрошу об одной услуге: если вы его найдете, передайте от меня самый горячий привет и скажите, что я по нему скучаю. Представляю, как он удивится, узнав, что я до сих пор жива!

Она смеется над последней фразой и добавляет:

– Честно сказать, иногда я и сама удивляюсь, что до сих пор жива… Ну, не важно. Давайте я вам обо всем расскажу. История эта началась тридцать первого декабря, в самом конце 2008 года…

Глава 32

Больше всего на свете Ада любила находиться в центре событий. Она всегда была такой, даже ребенком – устраивала чаепития и пикники, приглашала друзей к себе домой в Девоне на летние балы для кукол и плюшевых мишек.

Когда она окончила школу и колледж, разразилась Вторая мировая война, и Ада прошла ее в том же веселом ритме – перемежая потрясающе интересную, но и тяжелую работу под бомбежками в Лондоне водителем санитарного автомобиля и великолепные вечеринки, на которых бывали красавцы пилоты из США, а подавали консервированную ветчину и дешевое вино.

По Африке и Индии она тоже путешествовала весело – много работала, много развлекалась, наслаждалась экзотической едой, специями, фруктами и напитками, не упуская и еще более экзотических мужчин. Упоительная жизнь – и Ада к ней пристрастилась. Пристрастилась к теплым лучам солнца, согревающим кожу, к невыносимо синему небу, к звуку барабанов и струнных инструментов, выводящих иноземные мелодии, к благословенному джин-тонику со льдом в темных барах в дальних закоулках планеты.

А потом она состарилась. Но и в преклонном возрасте с той же страстью тянулась к жизни, к празднику, преображала мир вокруг себя.

Кентиш-Таун, конечно, не так восхитителен, как базары в Марокко или соляные озера Намибии, однако теперь она живет здесь. А значит, здесь и будет праздник.

Она всегда рада видеть, как в ее маленькую квартиру набиваются гости. Рада, что, даже прожив почти девяносто лет, может привлечь столько народу.

Громко звучит музыка – если под одной крышей собирается несколько поколений, смело включай the Rolling Stones, не прогадаешь, – гости танцуют посреди комнаты под песню «Jumping Jack Flash». Некоторые расположились с бокалами в руках прямо на полу или на диванах, весело переговариваются. Знакомятся. «Быть может, к началу 2009 года завяжется даже несколько романов», – думает Ада, наблюдая за библиотекарем, который взволнованно беседует с пышногрудой дамой из цветочного магазина.

На кухне толпа, закуски, алкоголь – как на любой удачной вечеринке, главные события разворачиваются на кухне.

Сейчас здесь Клара и Дженнифер. Обе юные, прелестные, влюбленные, но и безутешно печальные. Конечно, они не помнят войны, не знают времени, когда влюбленных разлучала жизнь, уводя на битву, на смерть или отдавая врагу, как произошло с родственниками ее отца в Германии – они оказались под солдатским сапогом, под прицелом ружей и перед рычащими псами.

И все же они безутешны – потому что молоды. И влюблены друг в друга. Их разлучают обстоятельства, им кажется, что жизнь кончена. Все это невыразимо грустно, однако Ада полагает, что отчаиваться рано. В ее годы хорошо понимаешь, что сегодняшняя трагедия завтра превратится в милый анекдот, который будут рассказывать на званых обедах.

Музыка меняется – Джек Флэш больше не скачет, на его место заступает Игги Поп с его грандиозной «Lust for Life». Ада надеется, что эту песню сыграют на ее похоронах, если, конечно, план А – бессмертие – претворить в жизнь не удастся. В короткую паузу между двумя треками вклинивается дребезжание дверного звонка, хотя она специально оставила дверь приоткрытой.

Ада с улыбкой идет в коридор мимо обнимающейся парочки поэтов и знакомого рефлексолога, который раскладывает на кофейном столике карты таро. Ада знает, кого увидит у двери, и с радостью предвкушает встречу.

– Сегодня обойдемся без жалоб, Джо? – широко улыбаясь, спрашивает она. – Я на всякий случай пригласила весь дом.

Он качает головой и подает ей бутылку вина, которую принес на праздник, улыбаясь так, что Аде кажется, будто ей снова девятнадцать лет и она кружится в объятиях капитана военно-воздушных сил под звуки духового оркестра.

– Нет, Ада, ни слова жалобы. И должен сказать, что ты сегодня выглядишь великолепно.

Она смеется и кружится, раскинув руки в изысканном платье в восточном стиле, хлопает широкими рукавами, будто бабочка