В виртуальном пространстве управления парили иконки технических параметров, сигнатура второго пилота, подтверждавшая его готовность к работе, и поредевшая цепочка квадратиков, обозначавших энергоресурс. Рэд с болью посмотрел в ту сторону и вывел ускорители на штурвал. «Моника» пробила световой барьер, звездный атлас перелистал страницы, на которых количество прогалин с мелкими точками звезд, обозначавших неисследованные области пространства, почти не убавилось по мере приближения к внешним маякам.

Неожиданно картинка потускнела, плеснула в глаза пыльной взвесью и почти мгновенно вернулась в привычное состояние.

– Виктор! Отставить пилотаж! Быстро на место. Что у меня с вирутальным контролем?

– А что с виртуальным контролем? – Виктор озадаченно оглянулся на капитана, скользнул взглядом по работающим обзорным экранам и прошел к своему месту. – Все в порядке!

Звездолет тряхнуло. Виртуальное пространство управления почернело, окунув Гардона в головокружительный провал.

– Что происходит? – спросил проснувшийся штурман и, не веря глазам, уставился на болезненно моргающие обзорные экраны.

– Не знаю, пристегиваемся. Подключайся! – крикнул ему Блохин. – Рэд, это не технический сбой!

– Я понял. Капитан экипажу. Общекорабельная тревога, – сказал он, чувствуя, как по спине гуляет нехороший холодок.

Включился низкий прерывистый зуммер и речевой информатор. Голос, которым «Моника» вслед за капитаном произносила сакраментальное «Это не учебная тревога», имел какие-то неповторимо глубокие и одновременно бархатистые обертоны, которых обычно в синтезированной речи ИИ Рэд не слышал. В пространстве управления последовательно вспыхнули сигнатуры бортинженера, штурмана, первого пилота и радиста.

– Двигательный отсек, что у вас?

– Все в порядке, господин капитан, – чуть удивленно отозвался Сэнди.

Ускорители продолжали исправно петь на высоких частотах. Рэд сбросил мощность – ничего не изменилось. Добавил – безрезультатно. Он переключился на громкую связь.

– Говорит капитан. Перемещение по кораблю запрещено. Всем, кто находится вне спасательных капсул, надеть скафандры и проверить индивидуальные средства защиты. Вахтенным закрепиться на местах.

Как в воду глядел. Через минуту их начало потихоньку прижимать возрастающей перегрузкой. Ушла в желто-оранжевую зону индикация всех компенсаторов звездолетов.

– Что это за хрень? – спросил Серж.

«Потеря ориентации в тоннеле подпространственного перехода», – сообщил БК «Моники».

В черном провале, изгибаясь, понеслась мерцающая полоса. С периодичностью в несколько секунд она набухала, вспыхивала и рассыпалась по всему объему виртуальной сферы управления гроздями незнакомых созвездий. Пульсация усиливалась, вместе с ней усиливалась поначалу едва заметная дрожь переборок, и медленно, но неуклонно росла перегрузка.

Рэд стиснул зубы и убавил мощность ускорителей до минимума против всех пилотских инстинктов, визжавших о том, что надо разогнать ходовую, рвануть штурвал и выдернуть звездолет из этой пульсирующей звездным светом аномалии. Вслед за ускорителями в режим прогрева ушли маршевые двигатели. Слева внизу игрушечный кораблик, сидящий на звездном атласе, задергался над страницей, перепачканной типографской краской, как стрелка неисправных механических часов. Самая простая и надежная из всех программ виртуального контроля болела нереальностью…

– Ты что делаешь, капитан? – не выдержал Стрэйк. – Не глуши ходовую!

– Джери, тебе – режим ожидания. «Моника», старт в спарринге строго по моей команде! Кейт, почему мы ослепли?

– БК не справляется с обработкой данных. Радары ДС в норме.

Иконки экран-генераторов разгорались расплавленным красным. Опять Стрэйк оказался прав. Нельзя лезть в дальний космос без резерва! Где те дополнительные генераторы, что остались на «Пасифике»?..

– Хоть что-то в норме, – сказал Рэд. – Виктор, сворачивай наружное экранирование до обшивки. Гравитацию внутренних помещений – на ноль! Оставить в работе только компенсаторы рубки, индивидуальных средств защиты и рабочих постов техперсонала.

– Зачем ему сейчас невесомость? Чтобы палубы не разорвало? – тихо спросил штурман у Виктора.

– Да, он убирает разнонаправленные векторы… Бортинженер – экипажу. Внимание! Отключение систем искусственной гравитации на всех жилых и технических уровнях. Компенсаторы индивидуальных средств защиты в работу.

Невесомости Рэд не почувствовал. И пока, к счастью, не почувствовал тех сверхперегрузок, которые чуть не убили его на «Лающей кошке». На шести g компенсаторы ходовой рубки все еще справлялись, и командный состав лишь слегка прижимало к сиденьям и спинкам. Это была единственная хорошая новость. Звездолет тащило неизвестно куда с возрастающим ускорением. Вибрация усиливалась. По обзорным экранам плескался размазанный космос. Тренькали, подвывали и тревожно позвякивали сигнальные системы рубки. «Моника» плакала от перенапряжения, не в силах сопротивляться ураганным энергетическим потокам, бушующим в тоннеле перехода. В цепочке энергоснабжения один за другим выбивало зеленые квадратики. В виртуальном пространстве, полыхавшем красной индикацией систем, повисла щербатая призрачно-зеленая улыбка.

– Рэд, носовой экран-генератор в красной зоне, сейчас сдохнет! – доложил Виктор. – Ты видишь?

– Да, я вижу. Хреново.

– Капитан, перегрузка растет, – сказал Стрэйк.

– Подожди, Джери…. Две минуты, и стартуем…

Включился таймер обратного отсчета со ста двадцати секунд. Бортовой компьютер звездолета понял своего капитана буквально. Рэд выругался про себя, взглянул на никчемный таймер, и в следующий миг компенсаторы рубки чуть не сорвало волнообразными рывками гравитации.

«Тридцать секунд до старта. Подпространственные ускорители и маршевые двигатели готовы к работе. Нет ориентации на выходе из тоннеля подпространственного перехода», – объявила «Моника» под стоны и проклятия команды.

В виртуальном поле, отображавшем работу систем, замерцал значок носового экран-генератора, вспыхнул на мгновение и погас.

– Рэд, мы так убьемся, – сказал Кейт. – Вытаскивайте нас отсюда!

В оцифрованном космосе вокруг капитана и на обзорных экранах рубки бушевала угольная метель. Сквозь пургу помех едва просвечивала зернистая, как некачественный снимок, страница звездного атласа. На нее наползло еще одно искаженное изображение. И еще одно. Время увязло в воцарившейся невесомости, исчезло и воплотилось в бегущие задом наперед секунды, которых почти не осталось: три-два-один…

Рэд схватился за штурвал.

– «Моника», старт! Джери, в спарринг! Выход из подпространства. Сейчас! Поехали, поехали!

Взвыли ускорители. «Монику» – полуслепую и воющую сигнальными системами – швырнуло в космос сквозь черно-снежный тоннель. Корабль содрогнулся. Вырубился один из маршевых двигателей. Перед глазами завертелась неестественно вытянутая огненная гантель двойной звезды. Сигнальные системы включили весь диапазон звуков – от прерывистого низкого зуммера до курлыкающих трелей, преследовавших благородную цель предупредить экипаж об угрозе и как можно меньше его при этом напугать.

– Виктор! Что с экранированием?

– Перераспределил по корпусу с кормового генератора. Еле дышит. Носовой сдох.

– Серж, переключи нас на регион назначения. Кейт, ближняя локация жива-нет? Связь?

– Сейчас будет, капитан.

Сфера управления разбилась на осколки, нервно мигнула, пошла разводами и показала ближний космос, исчерченный траекториями космотрасс вокруг двойной звезды. Стрэйк отключил неисправный двигатель и зеркально – движок с противоположной стороны. Рэд заглушил перегретые ускорители и прекратил вращение. Из небытия перед самым носом всплыл борт транспортника. Цифры расстояний до него все еще лихорадочно прыгали. Продержавшись с минуту справа по курсу, он неуправляемо завалился на бок и унесся куда-то вверх. Планетная система опрокинулась, два ее солнца вновь пришли в движение.

– Да что такое… Мы же