Последние двое, видите, рядышком стоят и как бы игнорируют Джека. А посмотрите, как Энн изображает влюблённую супругу. При этом весь Голливуд, включая самого Джека Леонарда, знает о её любовных похождениях. И не только с мужчинами, — понизив голос, доверчиво прошептал он мне в ухо. — Например, с Марлен Дитрих и Гретой Гарбо.

А вон, видите, два голубка, бросают друг на друга влюблённые взгляды… Это представители прокатной компании «Мэйнстрим юнайтед». Их любовная связь ни для кого не секрет, хотя они на публике стараются это не афишировать.

— А кто вон та блондинка?

— Ну что вы, Фил, не узнали Кэролайн Ломбард?! Она же сыграла главную роль в «Красотке»! А рядом с ней Гэри Купер, исполнивший главную мужскую роль.

— Да? Я как-то не интересовался, кто кого играет. Теперь буду знать.

— А как вам шутка с инопланетянами?

— В смысле?

Выяснилось, что 30 октября Восточное побережье Соединённых Штатов пребывало в панике после радиопостановки Герберта Уэллса «Война миров», посчитав, что марсиане и впрямь высадились на нашу планету. Этот эпизод прошёл как-то мимо меня, и я просто посмеялся над такой доверчивостью американцев.

Гарри и Альберт Уорнеры снизошли не только до рукопожатия со мной, но и пятиминутного общения.

— Признаться, идея этого фильма меня поначалу не вдохновила, — признался Гарри, сверля меня тяжёлым взглядом. — Но когда я посмотрел смонтированный материал, понял, что картина может иметь успех.

— Да, осталось, чтобы она произвела впечатление и на прокатчиков, — добавил Альберт. — Уверен, они почти готовы её купить, даже не поглядев. Грамотно проведённая рекламная кампания сделала своё дело, в последние дни мой телефон не умолкает от звонков заинтересованных лиц. Знаю, что вы предложили идеи ещё двух фильмов, которые тоже, на мой взгляд, придутся по вкусу широкой зрительской аудитории. Надеюсь, наше сотрудничество будет долгим и плодотворным.

В зале место мне досталось по соседству с Манкевичем. Я втайне надеялся, что хотя бы во время показа он будет помалкивать. И в первые десять минут он пару раз что-то вякнул, но затем… тихо задремал. Так и продрых до того момента, пока в зале не загорелся свет и все встали, аплодируя создателям фильма. Мне в том числе, поскольку в титрах я проходил как автор оригинальной идеи и соавтор мелодии к песне Oh, Pretty Woman.

Отзывы о фильме были только в восторженных тонах. Честно сказать, картина и мне пришлась по вкусу, хотя и была снята немного не так, как я её себе представлял. Ну так ведь у каждого режиссёра своё видение.

Судя по довольной физиономии Джека Уорнера, контракты с прокатчиками были уже на мази. Это хорошо, раз уж и мне что-то с проката обломится. Ясен пень, не больше, чем месячный доход с набиравших обороты подпольных казино и борделя, но тысчонка-другая долларов в хозяйстве всегда пригодится.

— А вы Фил Бёрд, тот самый русский?

Я обернулся, покидая мир своих финансовых грёз. Рядом со мной с бокалом шампанского в руке стояла Кэролайн Ломбард.

— Ну, в общем-то, да, тот самый, — согласился я. — А вы, как я понял, миссис Ломбард?

— В данный момент мисс. И вообще, я предпочитаю без фамилий, просто Кэрол.

— О’кей, как скажешь, Кэрол, — перешёл я на «ты».

— Не хочешь шампанского?

Она небрежным движением взяла бокал с подноса пробегающего мимо официанта и выжидающе посмотрела на меня. Мне не оставалось ничего другого, как принять бокал, хотя я и ограничился небольшим глотком.

— Э, нет, мой друг, так не пойдёт! — рассмеялась она. — Сегодня есть повод осушить бокал до дна. И не один!

«Вот же змея… Причём змея на редкость сексапильная», — подумал я, делая большой глоток пенящегося напитка.

Не успел опустошить сосуд, как Кэролайн выхватила с очередного подноса пару новых бокалов и один вновь протянула мне.

— С тобой точно сопьёшься…

— Сегодня есть повод, — усмехнулась она.

Мы мелодично чокнулись. Ломбард не сводила с меня глаз, обрамлённых тяжёлыми накрашенными ресницами… А вот нынешняя мода пудриться и красить губы ярко-красной помадой меня немного смущала. Ни к чему обязательно походить на проститутку, чтобы выглядеть симпатично.

— Странно, я думала, у русских другие имена, — проворковала Кэрол.

— На самом деле меня зовут Ефим Сорокин, а Фил Бёрд — это уже на английский манер.

— И как же тебя занесло в Америку, Ефим Сорокин?

— Это долгая история…

Стоявший у столика с закусками Герман Манкевич подмигнул мне и с многозначительной ухмылкой показал большой палец. Я оттянул давивший на кадык галстук-бабочку. Уф, что-то жарко становится. Или это шампанское даёт о себе знать? Хотя, скорее, совсем другое. Или, точнее, другая.

— О, дьявол! — Кэролайн с искренним огорчением смотрела на своё облитое шампанским платье, а нечаянно толкнувший её под локоть гость тут же принялся извиняться. — Твою же мать! — всплеснула руками актриса. — Бестолочь, смотри, куда прёшь! Полтысячи долларов! И что теперь делать?

— Может, удастся это пятно замыть? — предложил я. — Всё-таки не красное вино, можно попробовать потереть мылом.

— А где же я здесь мыло возьму?! Тем более нужно будет на какое-то время раздеться.

— Э-э-э… Ну, у меня в номере есть и мыло, и халат.

И кто меня дёрнул за язык?! Под её испытующим взглядом я невольно смешался, что вызвало у красотки понимающую улыбку.

— Ладно, пойдём, тем более вечеринка уже подходит к концу. Только пообещай, что не будешь приставать.

— Клянусь!

Пока Кэрол Ломбард собственноручно стирала платье, а после плескалась с моего разрешения в ванне, я не знал, куда себя деть. Наконец она появилась… В халате на пару размеров больше, босиком и с распущенными, но всё же сухими волосами.

— Пришлось стирать всё платье, — извиняющимся тоном произнесла Кэролайн. — Надеюсь, до утра высохнет. Ты позволишь мне переночевать у тебя?

Вот те раз… И что прикажете ответить?!

— Понимаю, что я в твоих глазах выгляжу сейчас бесцеремонной актрисулькой, но, Фил…

— Ладно, Кэрол, ничего страшного. Можешь спать на кровати, а я переночую на той софе. Только позаимствую одну из подушек, если ты не против. Кстати, у меня в номере собственный бар имеется, не хочешь чего-нибудь выпить?

— Только не шампанского!

— Шампанского там и не должно быть. Виски, джин, ром… — перечислил я, открыв дверцу бара.

— О, если можно, джин! А себе что нальёшь?

Честно сказать, я не собирался в этот вечер употреблять крепкие напитки, но, согласитесь, заставлять это делать женщину в одиночку, оставаясь безучастным свидетелем её опьянения, — полный моветон. Поэтому мне пришлось налить себе на пару пальцев виски, который я считал более предпочтительным для русского мужчины, нежели остальные напитки из моего бара.

Я сел в одно