Минут через пять вернулся и вошёл в подъезд. Поднявшись на последний этаж, повозился со скобой и замком, как и в соседнем доме. Теперь, даже если я встану на люк ногой, скоба отвалится вместе с замком. Итак, с путями отхода всё было более-менее ясно…

— Хорошую винтовку с оптическим прицелом? — задумчиво повторил Лэнс мою просьбу. — Гм, можно попробовать достать, но это будет стоить денег.

— Не вопрос. Только желательно как можно скорее.

Через два дня я стал обладателем почти нового карабина Mauser-98K с тремя магазинами на пять патронов каждый и оптическим цейсовским прицелом 6x42, упакованным в фирменный деревянный футляр. В общем, мечта коллекционера будущего, и всего за три сотни долларов! Такую винтовку с таким-то прицелом и выбрасывать жалко, а ведь, судя по всему, придётся. Не бегать же с ней по крышам, да и палёной она уже будет после убийства Костелло. Если, конечно, моя затея выгорит.

— Ты точно решил это сделать? — спросил Лэнс, кивая на винтовку в моих руках.

— Точно, назад пути нет. Либо я — либо он.

Кстати, не мешало бы карабин пристрелять.

На следующий день с мыслями о покупке собственного автомобиля снова выпросил у Вержбовского машину и отыскал тихое местечко за городом, где на пристрелку потратил обойму. Умеют всё-таки немцы делать вещи! За что ни возьмутся — всё получается качественным и долговечным. А у нас, в Расее-матушке, исстари всё через ж… И чего это всякая либеральная дрянь в голову лезет?!

Поздно вечером, накануне предполагаемого покушения, я ещё раз повторил маршрут отхода. Скобы всё так же держались на честном слове, значит, никто тут за эти дни не шастал. Ну а в оконце на лестничной площадке я попросту выбил квадратик стекла из нижней секции, потому что целиться через стекло, если это только не линза «оптики», дурной тон.

В 8 утра вторника, 4 октября, я был на крыше дома, из подъезда которого мне предстояло стрелять. Обёрнутый простынёй карабин лежал рядом, а я неотрывно глядел вниз в ожидании появления Дона Костелло. Без одной минуты девять, если верить моим карманным часам, подаренным ещё Лейбовицем, у парикмахерской остановился чёрный, блестящий лаком «шевроле», кажется, марки Master Deluxe. Сопровождавший босса здоровяк-охранник распахнул дверцу, и Костелло в плаще нараспашку выбрался наружу. Водитель остался за рулём, тут же погрузившись в чтение газеты. У входа в парикмахерскую гостя с полупоклоном встретил хозяин заведения, поцеловав ему руку. Я невольно ухмыльнулся. Надо же, как в каком-нибудь «Крёстном отце».

Через минуту я уже был на позиции. Не дай бог кто-то из жильцов решит выйти в коридор или зайти с улицы… Дом-то, как я выяснил, был наполовину нежилым, вроде готовился под снос, но исключать ничего нельзя.

Костелло уселся в кресло, третье от витринного окна. Впрочем, мне-то всё равно мафиози был неплохо виден, и главное — его голова, над которой начинал колдовать брадобрей. Виден даже несмотря на то, что телохранитель по-свойски уселся в ближнее к витрине кресло и, глядя на своё отражение в зеркале, принялся выдавливать какой-то прыщ.

Используя нижнюю часть рамы как опору для ствола, а локоть уперев в подоконник, я приник глазом к окуляру. Каждый волосок на голове Фрэнка Костелло, конечно, разглядеть нереально, но дистанция для десятикратной оптики более чем приемлемая. Только бы кто-нибудь из присутствующих в парикмахерской не сосредоточил свой взгляд на доме напротив. В первую очередь это касалось телохранителя, разобравшегося наконец-то со своими прыщами. Так что лучше не затягивать, и я медленно нажал на спусковой крючок.

Увидев в прицел, как голова Костелло разлетается красными брызгами, я, словно удирающий от лисы заяц, рванул вверх по лестнице. Рывок — скоба отлетает вместе с замком, и я взлетаю в тамбур и на крышу. Снизу слышны крики и женский крик. Не отвлекаться, скоро здесь будут и мафия, и полиция.

Протираю карабин носовым платком. Не знаю, насколько сейчас развита дактилоскопия, но лучше подстраховаться. Обёртываю оружие поджидавшей меня здесь простынёй и аккуратно укладываю в выемку под днищем водонапорной бочки. Кто знает, как в будущем повернётся, вдруг этот карабин мне ещё пригодится?

Ну а дальше бегство по уже проторенному маршруту. К счастью, ни на крыше, ни в подъезде соседнего дома мне никто не встретился, и, выйдя на улицу, я не удержался, чтобы не посмотреть, хотя бы издалека, что происходит возле парикмахерской. Там уже толпился народ, кто-то отчаянно размахивал руками, слышались громкие голоса, а несчастный хозяин-толстячок, к которому люди боялись приближаться, словно к прокажённому, сидел на крыльце заведения, горестно обхватив руками голову.

Вдали послышалась сирена, и я предпочёл исчезнуть.

На следующее утро я держал в руках свежий номер «Нью-Йорк геральд трибюн» с заметкой о покушении на предполагаемого главаря социальной мафии Америки.

Новость была снабжена фото, на котором четверо копов несли носилки с укрытым простынёй телом.

«Окружной прокурор Нью-Йорка Томас Дьюи высказал предположение, что убийство Костелло[42] — результат внутренней борьбы между итальянскими гангстерами, — писал репортёр. — И происшедшее может означать, что начинается передел сфер влияния, новая Кастелламмарская война. А это — новые жертвы, в том числе со стороны мирного населения. И потому властям следует немедленно принять меры к тому, чтобы предотвратить зарождающуюся бойню».

Что ж, неплохо, если власти прислушаются к советам Дьюи. Тогда мафиози уж точно станет не до меня. Правда, и наш с Джорданом бизнес это может в какой-то мере задеть, но мы всё же не итальянцы, и я надеялся, что нам в этом плане повезёт.

Когда сутки спустя я показал Лэнсу газету, он со мной согласился. Но я не преминул добавить с толикой иронии, что, появившись в Нью-Йорке, я стал для многих большой проблемой, и ему ещё повезло, что он на моей стороне. Джордан же, усмехнувшись, предложил поспарринговать. Я был не против: мне требовалась какая-то психологическая разрядка, а употреблению крепких напитков я всегда предпочитал спортивные упражнения.

Вот не пойму, везёт мне или я по жизни такой крутой? Столько всего за год с небольшим произошло со мной, что другому на несколько жизней хватит, а я до сих пор цел и невредим. Может, за мной кто-то свыше приглядывает? Тот, например, по чьей воле я оказался в этом времени. А если это не природное явление, а и впрямь эксперимент какого-то разумного… сверхразумного существа? Нет, лучше не забивать себе голову