Шрифт:
Закладка:
— Так было нужно, я поняла, — она кивнула. — Для дела, ага…
Взгляд заметался от одного мучителя к другому. В душе царила мешанина. Изумление и возмущение за фокус, который с нею провернули. Гнев. Желание придушить и Гото, и клятого некроманта, который знал все и позволил сыщику провернуть эту аферу. Хотелось крушить все, что попадется под руку, и истерически хохотать. За всем этим облегчение от того, что обвинения в ее адрес оказались ложными, что она свободна, бесследно терялось.
Явившийся на зов работник управы молча высушил на ней платье. Видимо, этот — из магов воздуха. Так же молча и быстро он ушел прочь.
— Примечательно, что именно мне ты попыталась вцепиться когтями в глаза, — посетовал Кеннет, потирая длинную свежую кровоточащую царапину на щеке, когда они снова остались втроем.
Считанные секунды — и та затягивается прямо на глазах. Правда, не зарастает, как это происходило при воздействии магов-целителей. А покрывается грубой зеленовато-серой коркой.
— Ты первый попался под руку, — устало отозвалась Агнес. — Гото, — уронила, переведя взгляд на эсквайра. — Я вас ненавижу.
— Вы в полном праве, миледи, — тот развел руками. — Все, что я могу — это еще раз принести глубочайшие извинения. Мне действительно жаль, что пришлось так поступить с вами.
И ведь правда раскаивается! Это злило вдвойне.
— Что от меня требуется теперь, эсквайр? — осведомилась она после паузы.
— Ничего! — живо отозвался тот. — Все обвинения с вас сняты, вы можете быть совершенно свободны. Единственное, что мне нужно — чтобы вы подписали документ о том, что не станете разглашать подробностей этой операции.
— О, — протянула Агнес. — Конечно, — она кивнула, не в силах подобрать слов.
Гото кинул на нее еще один сочувственный взгляд, положил на стол гербовую бумагу. Одна подпись — и она свободна!
— Полагаю, спустя пару-тройку дней смогу дать разрешение на отъезд всех, кто вынужден был задержаться в этих благословенных местах, — заключил Гото, убирая бумагу в папку. — Вам, миледи, я сразу верну то, что вынужден был конфисковать. Ваши личные вещи можете получить прямо сейчас, — прибавил он, отпирая большой сейф.
Ее амулеты, оружие, хронометр и все остальное, что отобрали у нее в вечер ареста.
Агнес бездумно сгребла все со стола, принялась распихивать по карманам. Гото уронил, что не видит оснований задерживать ее дольше — и вышел прочь.
Не видит оснований. Значит, она может вернуться в постоялый двор. Если, конечно, трактирщик пустит ее на порог после того, как они с Крио покуролесили.
Глава 26
Солнце светило практически из зенита, слепя глаза.
Ну да, лето ведь. Она и забыла, сидя в подземелье. И понадобилось на это меньше седмицы! Агнес остановилась на крыльце управы, прикрыв ладонью глаза от бьющих в лицо лучей. Присела на ступеньки. Плевать, кто там что о ней подумает!
Рядом плюхнулся Кеннет. Выудил из внутреннего кармана флягу, отхлебнул. Протянул ей.
Она, кивнув, взяла протянутое. Наверняка самое крепкое пойло, какое он только сумел выторговать у мастеров-алхимиков! Такое, что годится сжигать вместо костра прямо изнутри. Плевать! Отпила несколько глотков.
— Даже не поморщилась, — хмыкнул некромант сочувственно.
Она не ответила. Посидела немного, держа флягу. Отпила еще глоток. Некромант молчал, и это безмолвие было благословенным. Агнес вслушивалась в щебет птиц, слабый шелест ветерка. Впитывала тепло солнца, которое уже откровенно начинало припекать. Никак не могла поверить, что чувствует себя живой.
Чувствует ли? Правда ли все, что она видит вокруг?
— Из столицы доносятся только слухи, — подал голос Кеннет. — Но там, похоже, накрыли целую компанию, окопавшуюся в стенах святой церкви. Шутка ли — ведь этот тип не один год назад заявился из Нейтании. И исхитрился усесться на весьма высокую церковную должность. Всему виной — жадность и недальновидность некоторых чиновников. Я всегда говорил, что государства губит не вражеское оружие, а коррупция.
— Коррупция вездесуща и неизбежна, — отозвалась Агнес. — Кажется, это тоже говорил ты.
— Говорил, — он вздохнул. — Печально признавать — но вскрыть этот гнойник помогли те несчастные пятеро, которых закормили белладонной в ночи насмерть. Один из парнишек как-то исхитрился прознать, что как раз той ночью, в том месте должны были встретиться посыльный из Нейтании с кем-то из тех, что окопались в Ковентри, — пояснил он. — Уж откуда у него взялась информация — теперь не узнаешь. И ведь встреча почти состоялась! Вот только эти бедолаги за шпиона приняли… кого-то они за него, в общем, приняли. А тот случайный прохожий возьми да и положи их всех. Не то со злости, не то со страху, — и криво усмехнулся.
— Погоди, — проговорила Агнес после паузы. — То есть, эти пятеро, включая племянника его величества, караулили ночью на улице шпионов Нейтании, — она помолчала. — Мимо — совершенно случайно — шел некий человек, совершенно ко всему этому не причастный. Они приняли его за того, кого ждали…, а он их всех передушил белладонной?
— Если вкратце — то выходит, что так, — Кеннет кивнул.
— Чтоб тебя, — она покачала головой, отхлебнула еще немного.
Такие совпадения вообще бывают?
— Брисси, мне кажется, тебе достаточно, — он мягко вытащил флягу из ее пальцев. — Мне не жалко, у меня еще есть. Но тебе может стать дурно. Ты нынче еще не ела. Кстати, позволь тебя угостить завтраком! На тюремных харчах ты вкрай отощала. Если б не знал наверняка — решил бы, что Гото продержал тебя под замком месяца два или три по меньшей мере!
— А ты ему помог, — вяло отозвалась она. — Ты зачем пугать меня приходил в камеру?
— Прости, — повинился Кеннет — когда он в последний раз так рассыпался в извинениях? — Но милосердный обязан был поверить, что ты запугана насмерть. Тут сговор был бы бесполезен и даже вреден. Поэтому эсквайр принял решение не ставить тебя в известность. Посадить под арест на несколько дней.
Сволочи. Циничные хладнокровные сволочи. И некромант — ничего живого для него нет! И эсквайр — а чего она ждала от лучшего сыщика из столичного управления?!
Хотя
