нам ещё семьсот километров вместе в одной машине ехать, не будем начинать дискуссию, а то, как всегда, не заметим, как ночь наступит. В общем, ещё позвоню тебе, и договоримся о более точном времени.

– Кстати, ты где остановился? Давай-ка я попробую проявить гостеприимство и позову тебя к себе домой.

– Спасибо, дружище, но не в этот раз. Мне сейчас надо одному побыть, с мыслями собраться. А на обратном пути, если я найду то, что хочу, обязательно остановлюсь у тебя. По рукам?

– Договорились, – отвечая на рукопожатие, сказал огромный добряк. – Жду звонка.

Мы вышли из кабинета, больше похожего на одиночную тюремную камеру, и направились в сторону выхода.

– Думаешь, этот странный индеец, к которому мы поедем, сможет чем-то помочь? – пользуясь тем, что никого рядом не было, спросил я.

– Не знаю, но пока что других вариантов не вижу. Тем более что-то в нём есть. Ты же сам помнишь, сколько всего профессор рассказывал про него.

– Конечно, помню, но каждый раз, как только мы пытались с ним встретиться, всегда что-то мешало. Я уже начал думать, что этот парень у него в голове, наподобие меня.

– Я думаю, что тогда просто время ещё не пришло. Надо было ему получить свои уроки, а нам – свои.

– В любом случае мы скоро это выясним, – сказал я. – А пока меня не покидает странное ощущение, будто рядом с нами слишком много энергии. Кажется, что чем ближе мы к выходу, тем сильнее нас там кто-то ждёт.

– У меня точно такое же чувство. Судя по всему, нашего прилёта тут ожидали – вопрос лишь в том, кто именно…

Мы вышли из университета и направились в парк, в котором, казалось, находился источник силы, специально направленной в нашу сторону. Она будто заманивала нас, но в ней не ощущалось опасности. Скорее наоборот, мы понимали, что нас там ждёт позитивный, хотя, может, и непростой разговор.

На скамейке лицом к нам сидел человек, его мы узнали издалека. Это был тот самый незнакомец, который два года назад встречал вместе с нами рассвет на смотровой площадке. Он смотрел на нас, добродушно улыбаясь, словно мы были его старые приятели. Мы шли в его сторону, но при этом твёрдо знали, что он не один и что с ним есть ещё кто-то достаточно сильный, но пока ещё не показавшийся нам на глаза. Подойдя к скамейке, мой друг присел рядом с ним, а я встал сзади так, чтобы слышать их и при этом выискивать того, с кем незнакомец пришёл на встречу.

– Рад снова вас видеть, – первым нарушил молчание таинственный человек. – Как долетели? Как вам изменения после двух лет отсутствия?

– Спасибо, долетел прекрасно, – осторожно отвечал мой товарищ. – Как по мне, так ничего тут не изменилось, по крайней мере, внешне. Разве что напряжения в людях чуть больше, но это нормально: трудности закаляют характер.

– Лишь бы эти трудности не переросли во что-то более суровое. Учитывая, каких успехов и вы, и мы достигли в искусстве истребления себе подобных, есть вероятность, что через несколько поколений войны снова будут вестись камнями и дубинками. Для того вы и прилетели сюда, чтобы помочь нам во всём этом разобраться.

– Боюсь, вы ошибаетесь. Я сюда прилетел совсем по другой причине.

– Это вам только так кажется. В моих снах мне сказали, что по этой причине вы всю свою сознательную жизнь и шли к тем встречам, которые вам предстоят сегодня и завтра.

При этих его словах я немного напрягся, ведь причина, о которой он говорил, – это как раз я и есть.

– Эти слова предназначены только лишь для вас, – продолжил он, – я не до конца понимаю их смысл. Возможно, он связан с тем, кого я не вижу, но без кого вы не можете представить себе свою жизнь.

– О каких встречах вы говорите? Допустим, сегодняшняя встреча уже идёт сейчас, но с кем я, по-вашему, увижусь завтра?

– Сегодняшняя встреча вам тоже ещё только предстоит, – спокойным голосом произнёс незнакомец. – Я лишь хотел сообщить о том, что информация, которую вы услышите, абсолютно правдива. И это должно повлиять на ваше решение.

– Я совсем запутался, – недоумевая, сказал мой друг. – Может, вы откроете ваше сознание, как в прошлый раз? Так будет проще и понятнее.

– Я бы с удовольствием, но это случится не сегодня: вы ещё не готовы ко всему, что там увидите. А показывать несвязанные картинки я бы не хотел. Наберитесь терпения.

– Кого вы представляете? Я не до конца смог это понять после нашей предыдущей встречи.

– Главное, что вы должны были понять, – что я человек. Не совсем обычный, но человек. Тех, кого я представляю, мы на данном этапе развития видеть не можем, но то, что предстоит сделать, нужно как раз для того, чтобы приблизиться к ним.

– Вы говорите загадками, можно немного понятнее? – в замешательстве спросил мой друг, хотя я уже начинал понимать, кто наш собеседник, но не рискнул пока ещё высказать эту версию вслух.

– Знаете, очень тяжело судить кого-то, не побывав в подобной ситуации самому. Сейчас нам с вами легко осуждать людей, которые в далёкие и тёмные времена убивали друг друга за еду. Мы не знаем, каким они видели этот мир; не знаем, как они ощущали себя в нём. Теперь, когда голод практически побеждён, мы можем легко рассуждать о цене человеческой жизни, а некоторые даже могут позволить себе не употреблять в пищу животных. Но куда денется вся эта человечность, если смутное время вновь накроет всю планету? Я даже думать об этом не хочу. А те, о ком вы спрашиваете, об этом думают, и даже более того – они предсказывают это. Вычисляют по неведомым нам формулам, которые мы, скорее всего, и через тысячу лет не откроем. Но если нам суждено, то мы должны испытать этот негативный опыт на себе. Поэтому если кто-то и может противостоять грядущему, то только мы сами. Это – закон Вселенной, установленный самим Создателем в те времена, когда наше великое светило было частью огромной энергии, высвободившейся во время Великого взрыва. По этой же причине они не могут показаться нам, иначе наш примитивный мозг сделает их богами, а они лишь такие же Его дети, как и мы с вами. Пытаясь нарушить этот закон, мы лишь усугубляем своё положение и извлекаем из случившегося не те уроки, которые были задуманы. Поэтому я и родился человеком, чтобы прочувствовать на себе весь ваш мир и донести до вас, что только люди