той специальностью, на которую вы учитесь, смогут дать истинное понимание того, с чем вы свяжете свою жизнь. Я прошу вас лишь об одном – разберитесь в себе! Не бойтесь пропускать те занятия, которые вам неинтересны. Не ставьте перед собой цель получать только высокие оценки – найдите то занятие, которое будет приносить вам удовольствие. А когда вы увидите, что за это вам ещё и деньги платят, то вашему счастью не будет предела. – Он взглянул на часы. – Что-то я разговорился, время лекции давно уже истекло. В следующий раз будьте понаглее и не позволяйте мне тратить ваше время, а то я могу обсуждать любую тему бесконечно, словно нудный старик. На этом, как я понимаю, вопросы закончились, поэтому спасибо вам за внимание.

Все встали; поднялся гул, плавно перетёкший в коридор университета, и через пару минут профессор стал спускаться вниз по лестнице.

– Вот смотрю на тебя и думаю, – начал мой друг, улыбаясь, – как же так вышло, что «человек-скала» преподаёт в университете, да ещё и такие умные вещи говорит, а не разбрасывает соперников по рингу? Ты с каждой встречей всё огромнее становишься, но при этом твой ум всё острее.

– Ты ещё огромных не видел! Я тут недавно в Лос-Анджелесе был, вот там на пляже такие ребята занимаются, что мне, как учёному-антропологу, было сперва непонятно: а люди ли это?

Они тепло пожали друг другу руки и тут же обнялись.

– Один молодой австриец меня особенно поразил – далеко пойдёт и в спорте, и в жизни.

– Лучше тебя в людях никто не разбирается: если ты сказал, значит, так и будет. Я тебя не отвлекаю от работы?

– Я на сегодня закончил. Ты, наверное, включил свои телепатические способности и посмотрел расписание моих занятий, раз пришёл в единственный относительно свободный день. Пойдём в кабинет, расскажешь, что именно привело тебя сюда.

Они пошли по коридорам, увешанным портретами великих американских деятелей науки.

– А твой портрет где? – с иронией спросил мой друг.

– Меня в элиту никогда не примут, как и тебя, дружище. Мы для них чужие. Да я и не стремлюсь в их кружок по интересам: мне лишь бы не мешали молодёжь на путь истинный наставлять.

– Ну, лично я вообще бы не стал рисковать мешать такому, как ты. Думаю, тебя ещё не выгнали лишь потому, что ты помогаешь экономить на охране.

– Да я миролюбивый, ты же знаешь. Но вот как тебя в нашу страну отпустили, я не понимаю. Ты же вроде невыездным был. Или что-то у вас поменялось?

– Что-то поменялось, но вот пока не знаю, что именно. У меня к тебе странная просьба будет.

Эти слова прозвучали перед самым входом в кабинет, куда мы незамедлительно и вошли. Он оказался очень скромным по размеру, больше похожим на подсобку.

– А тебя тут не балуют квадратными метрами, – отвлёкся от темы мой друг. – Насколько я помню, раньше твоё рабочее место было побольше.

– Раньше оно было в другом крыле здания – я теперь в немилости, как и ты. Мой нынешний кабинет был когда-то кладовой уборщика, здесь даже окон нет. Думаю, закончу этот год и выйду на пенсию. Если меня тут видеть не хотят, я тоже не буду навязываться.

– Неожиданно… Это ведь у нас система не под человека подстроена, но у вас-то всё иначе?

– Люди везде одинаковы. Просто у нас нужно проявить чуть больше фантазии, чтобы сломать неугодному человеку жизнь. Но для беспринципных подлецов нет ничего невозможного, ты же знаешь.

– А что такого могло случиться с тобой в свободной стране? Тем более что твоё имя известно во всём мире, ты же не начинающий аспирант. Или у вас тоже кое-что изменилось?

– Как выяснилось, у нас тоже говорить можно далеко не всё. Мы, конечно, можем ругать любого избранного политика, начиная от мэра и заканчивая президентом, или выражать недовольство политикой Госдепа! Но стоило мне предложить программу изучения закрытых контуров власти, как сначала мне просто отказали, а когда я пошёл выше, настойчиво предложили забыть об этом навсегда. Тут бы мне и успокоиться, но, видимо, тяжёлая атлетика всё-таки даже у таких стариков, как я, повышает уровень агрессивных гормонов, поэтому я воспринял это как вызов. Знать бы мне, что такие исследования под негласным запретом, может, и не ввязался бы. Я даже доклад написал, назвал его «Надгосударственные структуры согласования и управления» и отправил во все организации, куда только можно было, – наивно думал, что этого просто многие не знают. После этого и начались основные проблемы. Оказывается, все знают об этом даже очень хорошо, просто не говорят. А может, и не говорят-то лишь потому, что никто подобное и слушать не хочет. Ведь зачем забивать голову ерундой – мы же выбрали ответственных, пусть они и думают. Главное, чтобы живот полный был да зрелищ побольше, а мы мастера и в том, и в другом. Такими темпами вся жизнь скоро в шоу для дебилов превратится. Пропаганда работает везде, так что у вас иногда даже проще бывает. Но я рад будущему отдыху: хочу начать путешествовать по миру. Так что скоро жди меня в гости. Ну, это я отвлёкся немного. Будь осторожен со стариками, задавая им вопросы, ведь мы ответ можем растянуть часа на четыре, а тебе придётся слушать, чтобы не обидеть.

– Тебя можно сутками слушать, и всё равно не устанешь, поэтому жду в Петроград с нетерпением. Могу и насчёт работы договориться. Бокс у нас сейчас популярен, я буду тебя продвигать, а прибыль пополам. А если серьёзно… Прислушивайся к себе: раз всё так сложилось – значит, это к лучшему.

– Да я и не расстроен, тем более дети уже взрослые, стоят на ногах уверенно, даже нам с женой помогают. В общем, спасибо судьбе за всё. Ты-то с чем пришёл? Я ведь вижу, тебя что-то гложет.

– Не знаю, как начать… – неуверенно сказал мой друг. – Помнишь, ты говорил, что у тебя был знакомый, с которым мы так и не встретились? Он из коренных американцев, увлекался шаманизмом, всё не мог своего предназначения в жизни найти. Ты ещё хотел о нём научную работу написать.

– Конечно, помню, – ответил грустно профессор, – только он сейчас немного не в себе. Вернее, он уже давно не в себе, но последнее время всё совсем плохо. Он в психиатрической лечебнице пытался покончить с собой, думая, что часть его души потерялась в мире духов. Хотя он этот мир как-то иначе называл… Я навещал его несколько раз. Вроде адекватный человек, но