— «Блюминг Слябинг», красиво! Как название фильма ужасов, — тихо заметил из угла Дино.

— Максим! Ты что такое говоришь? — возмутилась Екатерина Матвеевна и тут же пояснила для Панайотиса. — Это трудно переводимая игра слов, Скуфос, краски устной русской речи.

— Да-да, кажется, я понял… Максим, похоже, вы там работали?

— Я же инженер-механик. Одно время работал в цеху сменным мастером, затем инженером ОТК, потом в техотделе. Даже читал лекции студентам политехнического колледжа на практике! — похвастался я ещё и педагогическим опытом.

— Колледж! Святитель Спиридон Тримифунтский, у этих русских есть свой политехнический колледж! — вскричал Скуфос.

— И работает уже не первый год, заметьте. Так, кто там у нас… Механики, электромеханики, электрики, сварщики, монтажники, наладчики оборудования… Может, в последнее время ещё добавили специальностей. Увы, я потерял картинку.

— Так вы дойдёте и до собственного Кембриджа и Массачусетса!

Я строго покачал перед носом пальцем и поморщился, прерывая ошарашенного гангстера.

— Вот если бы вы сами посмотрели, что такое Русский промышленный район… Сложно объяснять, не показав всю картину, Скуфос! Уверяю, такого нет ни в одном анклаве Платформы, а я много где бывал… Кстати, о «кембриджах». Мы предпочитаем проводить аналогии, например, с Университетом имени Баумана, который на Земле готовит инженеров для самых передовых и высокотехнологичных отраслей науки и техники, занимая лидирующее место в Ассоциации технических университетов России. Ну, а о РГУ, Российском Государственном Университете, вам гораздо лучше расскажет мадам Селезнёва, она, между прочим, там до последнего времени преподавала.

Бедный Панайотис что-то промычал и стукнул себя рукой по голове.

— Ты уверена, что всё это стоило рассказывать? — шёпотом спросил я.

Екатерина молча пожала плечами, наблюдая за капитаном.

А тот так же молча подошёл к прямоугольному шкафчику и нажал потайную кнопку. Дверца плавно опустилась. В прямоугольной подсвеченной нише открылся крошечный бар, наполненный дорогими крепкими напитками и разнообразными бокалами.

Сложно было определить, какие эмоции одолевают его. Скуфос постоял несколько секунд, подумал и вытащил оттуда покрытую инеем бутылку односолодового шотландского виски. Затем ткнул пальцем куда-то в глубину бара, и тут же послышался волшебный звон высыпающихся в стекло кусочков льда.

— Моя греческая кровь слишком горяча, чтобы я мог остудить её без проверенного седативного средства, оказывающего успокаивающее действие на мою нервную систему…

Он жестом предложил присоединиться к лечению народным способом, на что Селезнева энергично замотала головой, показывая плохой пример подчинённому, а вот я благосклонно кивнул.

И немедленно получил в руки бутылку и шот — широкий низкий стакан с толстым дном. Это дело! Ну вас к лешему, Екатерина Матвеевна! У меня тоже нервы ни к чёрту с этим вашим вечно кислым шампанским…

Вскоре Селезнёва начала разгоняться в своём рассказе, поведав несколько успокоившемуся Панайотису о том, какие кафедры и специальности существуют на технологическом факультете, а какие на гуманитарном.

Капитан уже не удивился наличию в программе РГУ геологии, чёрной и цветной металлургии, растрогался из-за машиностроения и кораблестроения, одобрительным кивком отметил энергетику и электроснабжение, поднял брови, услышав о фундаментальной и прикладной химии. Вполуха воспринял агрономию и животноводство, и не поверил в то, что русских по непонятной причине до сих пор интересует компьютерная инженерия.

— Госпожа Катрин, а что именно вы преподаёте? — поинтересовался Скуфос,

Екатерина сжато рассказала о курсах юриспруденции, обществоведения и госуправления, но Панайотис тут же задал следующий вопрос:

— А как же рисование? Музыка, танец?

— Этим университет не занимается, — несколько смутилась Селезнёва. — Пока что в консерваториях нет необходимости, а преподавателей всегда не хватает… Впрочем, это касается вообще всех специальностей, и я сама работала с совмещением.

— Все так работали… как карлы! — буркнул я.

— Но у нас есть отличный колледж искусств! Теоретики, духовые инструменты, струнные, ударные, инструменты народного оркестра… А так же изобразительные искусства: живопись, рисунок, лепка… Выпускники получают дипломы государственного образца по специальностям «артист», «оформитель» и обязательно «педагог».

С этого момента сугубо эмоциональный, я бы даже сказал, праздный интерес Панайотиса неожиданно сменился на деловой.

— Можно поподробней, кто обучается в этих заведениях, какой порядок?

— Обучаться могут сдавшие вступительные экзамены. В общем-то, требования к абитуриентам по понятным причинам щадящие. Кроме того, есть курсы подготовки… Что ещё? Граждане или дети граждан России и Германии — учредителей вуза и трёх лицеев, учатся бесплатно, получают стипендию…

— Не торопитесь так, дорогая Кэт! Вы сказали, трёх лицеев?

— Ну да, есть же ещё медицинский лицей. У нас он, как и политехнический, называется техникумом. То есть, два техникума и один колледж.

— Я понял, прошу вас, продолжайте!

— Есть льготники, это французы и египтяне, а дети других государств поступают на общих основаниях с полной оплатой. Однако правительство Дели, например, спонсирует обучения некоторых студентов…

Капитан встал и несколько раз голодным леопардом прошёлся по рубке, сразу ставшей крошечной и тесной. Что-то бормоча под нос, он сел за пульт управления идущей по стремнине «Керкиры» и немного поправил курс.

Наконец, спросил с какой-то опаской:

— Правильно ли я понимаю, что мне можно отправить к вам на обучение в Россию старшего сына и дочь?

— Конечно! — уверенно ответил я. — Иностранцев на факультетах всегда хватает.

— Хм-м… Но где будут жить мои дети в чужом городе?

— Скуфос, извините меня, но сейчас вы сами рассуждаете, как ребёнок! Это же серьёзный университет, колледж, нормальные техникумы! Построен студенческий городок, кампус по-вашему… Всё комплексно предусмотрено: питание, спорт, досуг, культура, танцы, рок-группа и джаз-банд! У нас работают два театра: драматический в Замке и молодежный театр эстрады у студентов! Там даже футбольное поле есть! Студенческая жизнь! Первые выпускники техникума плакали, когда расставались. Клялись носить клановые перстни Alma Mater вечно, теперь письма друг другу пишут, в гости ездят! Так что… Думаю, у вас найдутся на это деньги.

— Деньги⁈ — заорал мафиозо. — К чёрту деньги! Песок, пыль! Мне никаких денег не жалко для своих детей! Любые деньги за хорошее образование! Струнные инструменты для дочери и прикладная химия для старшего! Проклятье, вы уедете, но что мне делать дальше?

Мы с Селезневой помолчали, размышляя, а потом Екатерина Матвеевна предложила:

— Давайте я напишу письмо Валерию Валерьевичу Стогову, нашему консулу в Шанхае, который совсем недавно отправил в РГУ любимого племянника. Он подскажет вам,