Шрифт:
Закладка:
В какой-то момент мне, признаюсь, стало завидно, и я начал перетекать поближе к гоп-компании. Однако же напроситься на урок не решился, остановленный дурацкими мыслями типа «Не пристало тебе, орясине, с детворой в войнушку…».
— Максим, мне нужен точно такой же пистолет! — решительно заявила опасно возбуждённая Катя.
— Глок-17, — подсказал Дино.
— Да-да! Он легкий, из него удобно и совсем не страшно стрелять!
Кто ты такой, Горнаго, чтобы спорить с полномочным послом и своим прямым начальником?
— Будем искать… — озадаченно пробормотал я.
Какие же они переменчивые.
Тихий час, неспешное пробуждение, лёгкая разминка, приятное безделье, вкусный ужин. Похоже, жизнь удалась.
Жара спала, вода в реке потемнела и засеребрилась, пески пустыни покраснели, всё стало контрастней и ярче. Глаза мои уже научились замечать живое в узкой полосе зарослей: птиц, мышей, ящериц и змей.
Селезнёва сидела впереди, положив ноги на остывающий поручень борта, смотрела через тёмные очки в сторону и о чём-то думала.
— Вам здесь удобно сидеть, мадам? — мягко поинтересовался я.
Услышав голос за спиной, Екатерина инстинктивно подобрала ноги и обернулась.
В руке я держал металлический кувшин с белым вином и пластиковые стаканы.
— Разрешите?
Екатерина Матвеевна безнадёжно указала рукой на соседнее сиденье.
— Садись, Максим. Я уже в том возрасте, когда глупо отвергать мужчину, подошедшего к тебе с бокалом вина…
— Да будет тебе, Катя! Ты прекрасно выглядишь, каждый матрос это повторит!
Она отпила сразу половину и протянула стаканчик мне.
— Ах, Макс… Ты просто не знаешь, что руководящая должность способна состарить человека минимум в полтора раза. Да шут с ним… К чему привели твои размышления относительно личности и загадочных целей Скуфоса Панайотиса?
— Ни к чему толковому, — честно ответил я, подливая вино из кувшина в бокады обоим. — Ясен пень, поначалу у меня всё сводилось к банальное наркоте, хотя можно было бы и сразу сообразить, что дело тут вовсе не в дури.
— Вот и я прокололась, — призналась Селезнёва. — Но каков типаж! Гангстер, крёстный отец, известная всему региону зловещая репутация… А если хорошо подумать, то сколько нужно наркоты той же Маниле? Одного пакета хватит, чтобы весь город уснул вечным сном.
— Ну, не весь…
— В любом случае, ради такого груза не гоняют за сотни километров уникальное дорогущее судно с огромными возможностями, когда на всё про всё хватит и хорошего катера с двумя пассажирами.
— Уверен, что вокруг Манилы и без того достаточно плантаций, — добавил я.
— Как и вокруг Шанхая! — усмехнулась швейцарская русалка, сладко потягиваясь и заставляя меня думать отнюдь не о работе. — Причём все плантации раздаются по бандитской лицензии и со строгим учётом.
— Да-да, у бандосов вообще с порядком всё хорошо! — подтвердил я.
— Но скажи, Макс, что такого дефицитного можно привезти австралийцам из Манилы в двадцати семи джутовых мешках?
— Ты посчитала⁈
— Системный анализ, — кивнула Екатерина Матвеевна. — В общем, пока что ничего не понятно. Наблюдаем дальше.
Ночь вступила в свои права. Краски исчезли, берега скрылись во мраке, а впереди судна тянулся вдаль слегка изгибающийся влево чёрный канал.
— Знаешь, мне целый день хотелось увидеть на большом волнистом бархане силуэт верблюда… Не важно, бактриана или дромадера. А попадались только здоровенные смеющиеся ящерицы… Ой, ладно, пошли спать, Максим, наш Дино уже третий сон видит. Завтра будет новый день с новыми загадками.
В тесной двухместной каюте Селезнёва сразу закрепила за собой нижнее место.
— Я не собираюсь сверкать перед тобой голыми ляжками!
— Нет-нет! Это красивые ляжки красивой, но всё-таки начальницы! — парировал я, собираясь карабкаться наверх.— Корпоративная этика, дипломатическая мораль, и всё такое.
— Между прочим, мог бы и промолчать, — неожиданно надулась русалка. — Лезь, давай… И не храпи там.
Глава 16
На борту пиратской посудины
Проснувшись позднее всех, я поплёлся сначала в кают-компанию, а потом и на камбуз, где обнаружил, что никто, вот ведь безобразие, не удосужился сварить мне горячий кофе… И даже глотка холодного не сладкого напитка не нашлось в большущей медной джезве.
Выбравшись на палубу далеко не в самом лучшем настроении, я увидел бодрого и весёлого adottato, торопливо идущего ко мне с дымящейся кружкой в руке.
Да неужели?
— Хорошо, что ты проснулся, падре, кофе уже начал остывать, — сообщил он.
— Ты ж моя зая! Спаситель! — умилился я на русском, уже традиционно чмокнув заботливого сынулю в темя.
— Не парься! Всё ништяк, батёк! — откликнулся тот с отличным пермским акцентом в голосе.
— Чего-о? — натурально обалдел я, плюхнувшись на скамью возле входа в кают-компанию. — Это где ж ты таких словечек нахватался, сыночка? Батёк… Хех!
— Катрин научила на уроке, — гордо ответил парень. — Так говорят её студенты в колледже, это русский молодёжный арго. Я в тренде, батёк!
— Ну да… Разве Екатерина Матвеевна научит плохому… Кстати, где она сейчас?
Дино качнул головой в сторону рубки.
— Играет в шахматы с капитаном, у нас турнир на троих.
— И как успехи?
— Два проигрыша… Мадам хорошо играет. Сейчас она обыграет мистера Скуфоса, и un noto mafioso выбросит нас за борт на корм крокодилам.
— Считаешь, что нужно спасать ситуацию?
— Она справится. Падре, я давно хотел тебя просить, а мы оформим моё усыновление законно? — неожиданно переменил он тему. — Катрин ведь может сама выписать нужные документы? Слышал, что посольства или консульства имеют право записать имя новорожденного и развести супругов, у них даже особая печать есть!
Какой же я остолоп…
Всё шуточки шутите, Максим Валентинович? Ну конечно же, мальчишке хочется, чтобы всё было по-настоящему, по-взрослому, законно, на бумаге с гербовыми печатями! Так, а есть у Селезнёвой такая печать? Да плевать, закажу при первой же возможности!
— Пошли выяснять прямо сейчас! — скомандовал я, резко вставая. — Попутно спасём Катрин от внезапного и необъяснимого падения за борт.
Фу-у… Она проиграла. Либо это тоже была дипломатия.
Скуфос сидел с довольным видом возле пульта управления судном и что-то напевал себе
