Некоторые из пробудившихся воспоминаний, которые были вызваны тем загадочным сном, были столь смутными, что не открывали ему выцветшие страницы его прошлого, но он жаждал восстановить утраченное.

В этой густой, едва проходимой чаще, где они пытались укрыться от преследователей в данный момент, потерянные майары могли найти ответы на многие свои вопросы. Но прежде всего необходимо было разобраться с насущными делами.

Деревья леса, в котором герои поспешили искать спасение, казались темными стражами, охраняющими свои тайны. Малдуст, Володус, Цедрус, Гром и Прекхард пытались скрыться от черных нуменорцев, которые не испугались внезапно возникшего перед ними, нечто необъяснимого. Крона могучих деревьев полностью закрывала небо, и солнечные лучи не могли пробиться сквозь плотную листву, создавая иллюзию вечного сумрака. Непонятно было, какое сейчас время суток; казалось, что здесь время потеряло свой смысл.

Источником света в этом мистическом лесу были странные белые огоньки, разбросанные по кронам деревьев, словно звезды, упавшие с небес, которые поселились в ветвях. Они мерцали и переливались, создавая атмосферу таинственности, как будто сама природа обладала собственной магией.

За героями не отставала погоня; за их спинами слышались выкрики на черном наречье, звучащие как угрозы и проклятия. Шум латных доспехов отдавался гулким эхом в этом лесу.

Возможно, те немногие черные нуменорцы, которые бежали по пятам убегающих героев, всего лишь надеялись на собственное спасение от упрямства своего командира. Малантур с каждый днем проведенном в пустыне, становился все более одержим погоней и проявлял, все больше и больше ненужной жестокости в отношении своих подчиненных.

Однако этот мистический лес, к несчастью для выживших темных рыцарей, ожидал прибытия лишь немногих…

С каждым шагом, становилось все очевидней, что по сторонам непрестанно кто-то наблюдает. Первым чье-то присутствие по бокам заметил Гром. Призывая своих друзей быть на чеку и предупреждая о том, что не только за их спинами скрывается опасность, вскоре всем стало понятно, что скрытая неизвестность представляет угрозу, только для тех, кто за ними гонится.

Злостные выкрики, доносившиеся со спины, сменились сначала на лязг метала об метал, а после на четкий треск и скрип древесины. Затем шум заменила безмолвная тишина. Не было слышно ни звуков животных ни даже стрекотания насекомых. Это затишье пугало и нагнетало.

Черные нуменорцы, судя по всему, более не угрожали отряду. Однако, их место заняла другая озабоченность, то, что окружало всех вокруг.

Высокая трава, широкие кусты и деревья создавали сплошную стену из листвы и ветвей, где царил сумрак, освещаемый, все теми же таинственными огоньками в кронах. Теперь, когда удалось сбавить темп, можно было разглядеть их поближе. Это были не просто огоньки света, то были настоящие живые светлячки. Неестественный свет, который они излучали — был натуральным светом звезд. Наблюдая за ними снизу, лиственный навес, плотно затмивший собою небеса, и в самом деле был похож на ночное звездное небо. Не сидевшие на одном месте светлячки, постоянно перемещались и вид постоянно смещавшихся «звезд», создавал завораживающий эффект.

Среди листвы в чаще слышались шорохи и передвижения, как будто кто-то скрывался и следил за каждым шагом путников. На прямые вопросы, кто скрывается и следит за ними, лес отвечал тишиной.

Цедрусу вид этой растительности и магических светлячков напомнил Лориэн, который он посетил на пути к дальнему востоку Средиземья. Он вспомнил Мэллорны, или как их называли золотые деревья, они служили домом для лесных эльфов. Те, кому посчастливилось, хотя бы раз в жизни их увидеть, навсегда запоминали их величие. Вид этих уникальных деревьев был выдающимся.

Кора мэллорна была гладкой, серебристо-серой. От прямого ствола ветви расходились вверх и в стороны, как у бука. Листья, тоже похожие на буковые, но бо́льшие по размеру, с внешней стороны были бледно-зеленого цвета, а с внутренней — серебристые. Осенью они не опадали, а приобретали бледно-золотой оттенок. Весной на мэллорне появлялись золотистые бутоны, собранные в соцветия (как у вишни). Как только цветы распускались (а цвели мэллорны все лето), листья опадали, так что весной и летом рощи мэллорнов были устланы и покрыты золотом, а кора сверкала серебром.

Деревья, что окружали Цедруса в этот раз, напоминали ему тоже самое из-за своих размеров, но это были не эльфийские древа. На самом деле, он не мог даже понять, что это были за деревья. Такой вид не встречался ему нигде на своем девятисотлетнем пути. Хотя он прожил долгую по человеческим меркам жизнь в землях Имладриса, предшествующие события, которые привели его на этот путь, заставили его пройти через множество других земель.

Аналогичная оценка местности была и других. Растительность в этом лесу и то, что этот лес населяло не встречалось нигде и никогда в Средиземье.

«Знаете, что, даже мне за все это время порядком поднадоела та нескончаемая пустыня.» — Нарушил тревожное молчание Прекхард. — «И я рад, что чудом оказавшийся здесь лес спас наши шкуры, но давайте уйдем отсюда, а то, он начинает пугать меня больше, чем черные нуменорцы» — добавил он.

Гром, испытывавший те же чувства, усиленные тревогой о Шани, обернулся назад. Не понимая, насколько глубоко они пробрались в чащу, он чувствовал ту же потерянность, что и в пустыне не в силах сориентироваться. — «Путь обратно отыскать будет сложно» — Мрачно сказал Гром, полный решимости все же искать дорогу назад.

«Лес всегда таит в себе тайны и угрозу для тех, кто не чтит его» — Сказал Цедрус. — «Это то, что мы искали Малдуст?» — глядя на старика, который был заворожен звездным светом, тот не удостоил эльфа ответом. — «Володус?» — Перевел он взгляд на второго майара, который также обратив все свое внимание, смотрел на траву под ногами.

Потерянные майары были сосредоточены каждый на своем фокусе внимания. Малдуст созерцавший светлячков, чувствовал от них какое-то родство. Их свет манил его сознание, ровно также, как и звезды. На первый взгляд их хаотичное движение не имело смысла и закономерностей, но только не для взора Малдуста. Вглядываясь в огоньки еще более внимательно, глаза Малдуста наполнились таким же сильным сиянием, как и «звезды» над его головой. Его магический взгляд позволил ему увидеть, как светлячки оставляют за собой след и тем самым распознал до этого неуловимую закономерность в их движении. Для него одного, все было очевидно — они указывали ему путь.

Володус же склонившийся на одно колено к земле тянулся рукой к какому-то цветку, лепестки и стебелек которого тянулся к нему в ответ. Фокусник ощущал непреодолимое влечение к каждому растению окружавшего его. В их непосредственной близости,