Шрифт:
Закладка:
«Не стала будить тебя. Тебе нужно отоспаться. Как голова?»
Тимур снова быстро отправляет мне ответ:
«Всё нормально. А как спалось тебе?»
Мне? Мои ладони сразу же становятся влажными, а в груди приятно тянет. За последнее время это был мой самый крепкий и спокойный сон. Только стоит ли об этом знать Тимуру?
Но от ответа меня спасает новое сообщение с прикреплённым к нему фото:
«Ты, кстати, забыла…»
Пока изображение подгружается, я глазею на расплывчатые пиксели. Это же не может быть селфи Тимура?
И неважно, что фраза«ты забыла»совсем никак не соотносится с моими дурными мыслями.
А на фотографии всего лишь две моих тетради с конспектами. Видимо, не заметила их, в спешке собираясь бежать домой. Меня словно по носу щёлкнули. Становится неловко. Я действительно подумала, что Тимур мне пришлёт своё фото?
И следом меня накрывает разочарованием. Теперь уже вообще не имеет значения, что пришлёт мне Тимур. Я даже не знаю, сколько будет длиться мой домашний арест и насколько он будет строг.
А забытые мною тетради были бы идеальным поводом прокатиться в Богудонию.
«Придётся тебе позаботиться о моих конспектах. В ближайшие дни я точно не смогу приехать за ними»,— вздохнув, печатаю и отправляю Тимуру.
«Мама поругала?»— сразу же приходит ответ.
Хоть сообщение без смайлика, но мне уже представляется, как ехидно приподнялсиь у Горина в этот момент уголки губ. Цокнув, пишу:
«Она переживает и злится».
«И что ты сказала ей?» — интересуется Тим.
За закрытой дверью спальни слышатся шаги. Я напрягаюсь, готовая скинуть телефон на тумбочку. Но звуки в коридоре стихают — кажется, мама из кухни прошла к себе в комнату. Подождав ещё немного и убедившись, что никто не собирается зайти ко мне, пишу:
«Сочинила, что была у подруги, мы выпили вина, и меня отключило».
«Достойная отмазка», — на моём экране появляется текст и смеющиеся смайлики.
Но я даже нахмуриться не успеваю, как он отправляет мне ещё одно сообщение:
«Ань, ты же не передумала? Я могу остаться ещё на несколько дней здесь?»
Я отвечаю Тимуру безо всяких сомнений:
«Да, конечно».
Он читает моё сообщение сразу. И под именем«Тимур Горин» очень долго светится надпись«печатает…».
Я жду ответа, сжав телефон в ладонях. Смотрю на экран, затаив дыхание. Не могу даже представить, что так долго печатает мне в сообщении Тимур.
А ответ оказывается краток:
«Спасибо».
Без смайликов и скобочек. Но от этих семи букв даже через экран чувствую искренность. Улыбаюсь его ответу. Тимур обычно не сильно-то и вежлив, и оттого сейчас его «спасибо» какое-то по-особенному честное.
Только это не значит, что я стану закрывать на всё глаза. И пускай мы сегодня спали на одном диване, под одним пледом и грели друг друга одним на двоих теплом, а теперь я жутко краснею, и в моём животе всё так приятно сжимается, когда я об этом вспоминаю.
«Только, пожалуйста, приберись там. И не устраивай никакие погромы», — быстро отправляю Тимуру. —«И не напивайся».
«Я больше не буду. Честно. А пока твои тетрадки будут в безопасности», — его сообщение сопровождается десятком улыбающихся смайликов.
Теперь я сама улыбаюсь от уха до уха. Но всего секундочку.
— Аня! Ты там уснула?— слышу за дверью строгий голос мамы.
Быстро блокирую телефон и откладываю его на тумбочку.
— Да, мам! — выкрикиваю хрипло, подскакивая с кровати.
Вряд ли теперь моя жизнь дома будет тихой. Я сама себе её испортила.
И пускай мне пришлось наврать с три короба, пожертвовать ни в чём не виноватой Соней, выслушать от мамы весьма гадкие слова и даже попасть под домашний арест, но сегодняшнюю ночь я всё-таки оставила тайной.
Только что дальше?..
Глава 34
Глава 34
А дальше проходят три дня, в которых я ощущаю себя как в клетке. Слова мамы о том, что мне нужно отчитываться о каждом своём шаге, оказались не шуткой. Она ждёт меня прямо у порога, когда я прихожу с пар. Осматривает, обнюхивает. Один раз даже потребовала показать содержимое моего рюкзака.
И ощущала я себя в тот момент мерзко. От злости тряслись пальцы, но я молча смотрела, как мама залезает в каждый потайной карман. Да и дома она разговаривала со мной исключительно поучительно-жёстким тоном.
Впервые в жизни я жду маминого дежурства как возможности выдохнуть. Но всё-таки во вселенной действует закон равновесия. Все три дня, пока мама была дома и всячески демонстрировала своё намерение проконтролировать каждый мой шаг, в академии меня никто не напрягал. Петрова и Красно ни разу не появились на занятиях, а Сонька продолжала болеть.
Пары оказались единственным местом, где я могла просто расслабиться и не прятать телефон, если он вздрагивал от пришедшей на него эсэмэски.
Эти три дня я не была в Богудонии. Но вот с Тимуром связь держала. Если я отчитывалась своей маме, где я и во сколько вышла из ворот академии, то он отчитывался мне, что не пьян и не спалил веранду.
Я не буду врать. Я каждый день жду от него сообщений. И откровенно маюсь, если Тим долго не пишет. Приходится прятаться за учебниками и конспектами, чтобы постоянно не думать о том, как он там, в Богудонии.
И вот сейчас, в этот вечер, который могла бы провести не дома,
