обозримой перспективе. Доктор, мысленно послав пухлого вельможу во все неприличные места какие только знал, хлебанув от вольного сгущёнки уже в относительно спокойной обстановке продолжил засыпать картошку и укладывать привезённые продукты как обычно строя при этом в голове планы жестокой мести. До самого праздника никаких форс-мажоров больше не было.

Деревенское Шоу, или The Show Must Go On (просто песня)

И вот наступило долгожданное тридцать первое декабря. На праздничный завтрак к пшённой каше с халвой и сгущённым молоком были поданы бутерброды с настоящим сливочным маслом, кусочками сушёного кальмара и спинкой копчёной красной рыбы. Но далеко не все в группе оценили старания поваров по достоинству и ропот недовольства, запущенный Китайцем, пронёсся над обеденным столом. Китаец, у которого по уже сложившемуся у Доктора убеждению была «пуля в голове»260 с завидной регулярностью старался провоцировать главного героя при каждом удобном случае, а несколько ублюдков из той же породы подхватили его мысль, что бутеры надо было подавать к обеду, просто потому что так же как и Китайская мразь были не приучены к плотному завтраку да и вообще к таким понятиям как режим дня и ранний подъём.

И хотя этих недовольных были единицы Дока крепко зацепило их нытьё, ведь в это утро он с Пиной и Квагой встали до подъёма чтобы успеть приготовить всё это по реабилитационным меркам великолепие для этих неблагодарных сволочей. Доктор, сразу же не задумываясь пошёл в лобовую контратаку жёстко и даже грубо предложив всем несогласным отдать свои порции в пользу нуждающихся. Пина с угрожающими нотками в голосе горячо поддержал своего шефа, а ненасытный Кракен посоветовал всем зажравшимся передавать бутеры и кашу лично ему. Представители Высшей силы открыто встали на сторону поварского состава и недовольным пришлось спешно заткнуться от греха подальше.

Сидевший всегда рядом с ним за столом Боцман был солидарен с товарищем, посоветовав не обращать внимание на всяких недостойных кишкоблудов, поделившись собственным богатым поварским опытом в части невозможности угодить всем и каждому. И тут же со знакомой хитринкой в уголках глаз добавил, что в этот светлый праздничный день прежде всего нужно заботиться о собственном эмоциональном состоянии и поддерживать эмоционалку своих верных друзей и корешей для всеобщего блага в наступающем Новом году. Посмеявшись над этим недвусмысленным приглашением к безудержному Новогоднему своеволию, Доктор заверил искусителя, что у них всё ещё впереди. Тем более что двигаться на праздничной кухне им весь день предстояло совместно с Боцманом и Морозом в рамках заранее разработанного и утверждённого плана, между строк которого и должен был осуществляться несанкционированный праздник живота.

Опытный повидавший жизнь под разными углами Доктор каким-то своим звериным чутьём предвидел, что его местному поварскому благополучию вот-вот придёт «звиздец». Его некогда великолепно работавший мозг пятый месяц принудительно оставался без отравы и учился заново выстраивать более-менее последовательные и реалистичные цепочки умозаключений. Со стороны логического анализа прохождения реабилитации соседями по дому тоже выходило, что внезапный карьерный взлёт главного героя в местной иерархии, чудесным образом произошедший с ним скорее от лукавого, являлся ничем иным как мутными кознями Бородатого Демона со слабо предсказуемыми последствиями. Но то, что эти последствия будут обязательно в очень скором времени и что они очень ему категорически не понравятся в этом, Доктор уже абсолютно не сомневался.

На волне вышеописанных соображений, на фоне общей усталости от реабилитационной действительности и желания оттопыриться по полной программе Док с самого утра послал написание анализа чувств в жопу и сразу после «Настроя» с благословения Большого отправился в свои кухонные владения. А там уже новогодний повар Мороз вовсю начал готовить праздничный суп «харчо» и приваривать «ядовитые чернила». Доктор особо не злоупотреблял чифирём и поэтому у него был определённый запас хозного чая, в который и «маканул» свой клюв шустрый поварёнок. В плане режима дня и перемещений по дому были сделаны определённые послабления и поэтому на кухню то и дело заглядывали пацаны и девчонки угоститься чем-нибудь вкусненьким или хлебануть чайку.

Док прекрасно понимал, что противиться этой вакханалии совершенно бессмысленно и контрпродуктивно, поэтому выбрав меньшее из зол, а именно тактику «сплава по течению» притаранил на кухню мягкий стул и поставив его на крышку трюма обосновался на нём, обустроив себе рабочее место шеф-повара и одновременно буквально своим задом защищая припасы, спрятанные в погребе от оголтелой оравы голодных нарков. Прихлёбывая Морозкин редкостной крепости чаёк, он развлекал себя тем, что подшучивал над ним и нагонял на того жути. Дело в том, что юный поварёнок норовил угостить своими «чернильцами» девчат, рубя с хвоста лишних пассажиров всеми характерными для наркомана средней руки способами. А Доктор, прекрасно видя всю эту движуху разыгрывал привычную карту в погоне за хорошими чувствами или как здесь было принято говорить – «кололся чувствишками»261.

Вскоре на кухню подошли помощники – Малина с Умкой для нарезки салатов и Боцман для приготовления праздничного коряка. В маленькой кухоньке развернули ещё приставной столик, стало совершенно тесно, но при этом по-своему уютно и душевно. Доктор рядом с собою замутил стеклянную банку, в которой бесконечно стали завариваться то чай, то кофе, то всё вперемешку. В ход пошли конфетки, шоколадки, печенюшки и атмосфера наркоманского праздничного торжества буквально заполонила всё кухонное пространство. На гостеприимный огонёк заскакивали то Фага, то Пина, то Японец, то Гемба, то ещё кто-нибудь, и с глотком наикрепчайшего напитка и вкусняшкой в придачу неизменно заражаясь этой атмосферой «наркоторча».

Каждый очередной гость крайне неохотно покидал импровизированный притончик только лишь для того, чтобы не спалиться и дать возможность зайти следующему страждущему. На самом деле просто поразительным было насколько мало нужно было всем этим «выздоравливающим» зависимым для того чтобы вернуться к своей обычной наркоманской сущности в свой привычный образ жизни с той лишь оговоркой, что все действо происходило в Храме Трезвости прямо под носом у верных Прислужников Высшей Силы, а в роли химических веществ изменяющих сознание выступали практически безобидные напитки и сладости.

К обеденному времени «около-кухонная» братва уже так набила свои животы всем подряд, что жирный наваристый обалденный «харчо» с шикарными кусками мяса был просто массово недоеден. На релаксе Умку подменила Булка, и кухонная ОПГ буквально из последних сил обожралась сгущенкой, шоколадом, коряком и чифирём с кофе. По итогу даже закалённого в боях с «синькой» Доктора начало слегка подташнивать, а раскрасневшиеся глаза Малины повело словно она и впрямь «вмазалась»262. Ребята осознав, что взяли излишне шустрый темп решили слегка отдохнуть от развлечений