делах рецидивистом Пиной. Натрескавшись и напившись, то есть, удовлетворив базовую физиологическую потребность, весёлая компания недолго думала в поисках следующих развлечений. Всеми двигала та же примитивная физиология, и они дружно перешли к сексуальным играм. Как только соскучившиеся по сексу мужики не крутили и не вертели Булку на стульях, табуретках, столах изгибая и раскорячивая её податливое тело в самые немыслимые позы, похабно комментируя и смакуя происходящее, фантазируя при этом каждый в меру своей сексуальной распущенности! Абсолютно все были увлечены и возбуждены этой имитацией полового контакта, сама Булка стопудово похотливо подтекала при этом, а у мужиков конкретно «дымились шляпы»254. Но ребятам хватило благоразумия вовремя остановиться, договорившись, что они обязательно когда-нибудь закончат начатое действо, оказавшись на свободе.

Постигший после этого не дошедшего до логического завершения процесса эмоциональный облом каждый проживал по-своему. Пина своими руками-экскаваторами, которыми он откопал не одну тонну металлолома на заброшенном полигоне чермета, отрывал куски льда от стенок морозильной камеры, которую ему приспичило разморозить. При этом в три часа ночи в доме раздавался оглушительный треск, разбудивший не одного реабилитянина. Вышедший по малой нужде в коридор Боцман рассмешил всех своими нарядными, будто накрахмаленными труселями и получил от старшего повара скромный презент в виде конфеты.

Батя «в клочья разорвал последнюю рубаху» – Доктор, Японец и Булка занимались чревоугодием, поглощая без разбора сыр, колбасу, хлеб и всё прочее, что попадалось под руку, запивая это крепким чаем. К пяти часам утра ночное обжорство привело к переполнению кишечников, и эта троица уже не могла думать ни о чём другом, как только о сортире. Рассматривались даже такие экстраординарные способы решения проблемы как навалить кучу в ведро с мочой. Булка уговаривала пацанов пропустить её первой в сортир, так как стеснялась, что в соседней кабине кто-то услышит издаваемые её организмом при опорожнении звуки. Но когда Казах, проснувшись полвосьмого, открыл дверь на улицу они с безумными глазами дружно ринулись на горшок забыв про достигнутые договорённости, не оставив места для ложной скромности.

После завтрака на перекуре в ту пору ответственный за печку Боцман, отведя Доктора в сторонку, укоризненно глядя в глаза последнего, хитро прищурился и произнёс:

– Однако как я погляжу, вы неплохо провели время! Я устал фантики, обёртки и пустые мешки из печки выгребать, чуть не спалился при этом, а мне досталась всего одна конфетка! Вот так друзей и теряют!

Доктору ничего не оставалось делать как, виновато улыбнувшись в ответ на это наглое вымогательство со стороны друга заверить его в скорой благодарности и компенсации за моральный ущерб в виде сладкого подношения.

Не смотря на все тяготы этого периода нахождения Доктора в реабилитации необходимо отметить один неоспоримый плюс – в это время он был хранителем самых важных наркоманских ценностей в этом месте, и это позволяло ему на корыстной основе выстраивать отношения и решать массу различных проблем. Кроме того, он и его близкие здесь были всегда с дополнительным пайком, а следовательно, и с дополнительным действенным инструментом внутренней работы над эмоциональным состоянием, рекомендуемым и неустанно практикуемым самим Великим Магистром.

В преддверии маскарада (на страже)

Неумолимо приближался Новый год. В ограде Первого дома Пина вырубил из заранее спрессованного в форме снега, шикарного Деда Мороза с мешком и окладистой бородой как у Глеба. Доктор с Японцем вытесали снежные борта изгороди вокруг Дедушки и вырезали на заблаговременно спрессованной снежной террасе поздравительную фразу. Боцман, Гемба, Фага с остальными ребятами помогли с планировкой и перемещениями снега в неимоверных количествах. Девчонки раскрасили акварелью Деда и буквы. Сам Первый дом был заблаговременно украшен новогодними мигающими гирляндами и блестящей мишурой, которые достали с чердака, а внештатный художник-оформитель Аслан нарисовал несколько ярких праздничных плакатов, немедленно вывешенных на стены.

Ефим Ильич Сергиенков прославился среди своих подопечных буквально маниакальной страстью к всевозможным театральным представлениям, реализуемым в рамках реабилитационной художественной самодеятельности. По рассказам бывалых реабилитян всевозможные фестивали, конкурсы и концерты проходили с завидной регулярностью и отпетлять от участия в этом Театре неюного зрителя было практически нереально. Непонятной оставалась природа любви к лицедейству Великого Вождя всех нарков. Может быть, ему самому пришлось изрядно повыступать на реабилитационных подмостках в разных ролях в пору прохождения собственного курса оздоровления от химической Зависимости, и теперь он считал, что и все остальные должны повторить его путь. То ли он приходил в состояние эмоционального экстаза от собственного величия и значимости, когда просматривал с друзьями видеозаписи с «крепостными» актёрами. Да и чем чёрт не шутит, а вдруг его любимой книжкой в детстве была «Приключение Буратино» и он всю свою взрослую жизнь сам не осознавая того старался подражать сказочному продюсеру Карабасу Барабасу?!

Доктору осенью уже довелось поучаствовать в прозаической постановке, посвящённой суровым реалиям местного бытия, где они с товарищами в комедийной форме показали раздачу последствий на Пятом доме. Доку досталась роль Консула Тортуги Макара, с которым они до этого никогда даже не пересекались, но зато были близки по возрасту и фактуре. На фоне Подробного и Зёмы, играющих Булку и её младшую сестру Иришку, крепко «чеканутую» после употребления синтетических каннабиноидов, образ Консула Макара показался главному герою меньшим из всех зол. Тем более что в детстве в пионерских лагерях и в средней школе ему частенько доводилось участвовать во всевозможных тамошних постановках. Тогдашнее представление получилось довольно удачным и вызвало одобрительный смех и аплодисменты у всех собравшихся с трёх домов зрителей, в том числе и у Вождя с Макаром.

В честь предстоящей встречи Нового года руководством Центра была поставлена архиважная задача группе каждого дома, отрепетировать и показать собственное костюмированное Новогоднее музыкальное представление наподобие «Голубого огонька». Значимость этого мероприятия подчёркивал неоспоримый факт приоритетности репетиций по отношению к привычным нудным и уже изрядно набившим оскомину лечебным мероприятиям. Доктор поначалу с большим предубеждением отнёсся к предстоящему маскараду, как, впрочем, он принимал в штыки и любые другие вещи, к которым его принуждали в данном учреждении. Ему в готовящейся концертной программе Первого дома досталось воплотить образ Стаса Михайлова с песенкой «Без тебя». Персонаж для подражания был по Докторским меркам вполне приемлемый, он быстро перефразировал слова песни, которая стала посвящаться прощанию героя с бутылкой, и заскучал на репетициях.

А скука в реабилитации роскошь недопустимая! Негативное мышление, являющееся неотъемлемой частью мыслительного процесса любого зависимого человека, на его сроке чистоты, составлявшем на тот момент всего четыре месяца, очень быстро окрасило всё в его голове в очень мрачные краски. Он живо представлял себе