Экономическое развитие Болгарии в период с 1934 по 1944 г. характеризуется усиленной концентрацией и централизацией промышленных предприятий и банков, увеличением монополистических элементов в экономике страны. Наиболее интенсивная концентрация производства наблюдалась в электроиндустрии, добывающей и табачной промышленности.

В 1934–1944 гг. произошло полное подчинение экономики страны германскому монополистическому капиталу в результате неустойчивости экономического положения Болгарии, бесплодности попыток буржуазного государства стабилизировать его своими силами. Правящие круги взяли курс на закабаление национальной экономики монополиями капиталистических стран, в первую очередь фашистской Германии. Эту предательскую политику болгарской буржуазии разоблачил Георгий Димитров в ряде статей, опубликованных в 40-е гг. Она проводилась вопреки жизненным интересам и воле всего народа, завела страну в тупик, сделала ее вассалом Германии. При этом цены на товары, которые вывозились из Болгарии, были строго определены в отличие от цен на германские товары. Болгарский покупатель должен был при каждой сделке договариваться о ценах.

За эти годы Германия вывезла из Болгарии огромное количество хлеба и других сельскохозяйственных продуктов, предлагая взамен ненужную продукцию. Экспорт продовольствия и сырья за эти годы достиг суммы в 20 млрд, левов. Фактически хозяином в стране были германские банки и фирмы («Дойче банк», «Дрезденер банк», тресты «Тодт», «Г. Геринг», «И. Г. Фарбен», «Сименс», «Соя» и др.), они щедро кредитовались и получали большую поддержку со стороны компрадорской буржуазии. Клиринговые соглашения с Германией (с 1932 г.) ставили Болгарию в тяжелые условия. Немцам разрешалось вербовать рабочих для германских фабрик и сельского хозяйства.

С усилением общественного характера производства в Болгарии обостряется и углубляется основное противоречие капитализма между общественным характером производства и частнокапиталистическим присвоением. Увеличение монопольных прибылей вело к обнищанию рабочих и мелких собственников города и деревни, сокращало внутренний рынок. Об углублении основного противоречия свидетельствует и хроническая безработица в годы Второй мировой войны, когда насчитывалось 150 тыс. безработных (40 % промышленных рабочих Болгарии оказались безработными). Наблюдалась и хроническая недогрузка промышленных предприятий. Это обострение основного противоречия капитализма свидетельствовало о его загнивании. Ведь болгарская промышленность не могла развиваться без политики сверхпротекционизма. Массовая безработица, и недогрузка производственных мощностей показывают, что и в Болгарии производственные отношения перестали оказывать положительное воздействие на развитие производительных сил, не соответствовали характеру последних и потому тормозили их развитие.

Уже к середине 60-х гг. стало ясно, что экстенсивное развитие экономики исчерпало свои возможности, тем более, что изначально они не отличались масштабностью. Весьма ограниченные природные ресурсы, в первую очередь топливные ископаемые, небольшая численность населения – это то, что имела Болгария в качестве стартовых условий для рывка на экстенсивной основе.

Кризис экономической политики

В связи с объективно создавшимися условиями возникла необходимость перевода народного хозяйства на путь интенсификации, т. е. ускорения темпов научно-технического прогресса, повышения производительности труда. Экономическая реформа в этом контексте предусматривала повышение заинтересованности работающих в результатах их деятельности. Для этого предприятиям предоставлялась большая самостоятельность в решении производственных вопросов и распределении прибыли.

При сохранении централизованной системы администрирования начатые реформы не вызвали существенных изменений в формах и методах управления.

В период 60-70-х гг. болгарская экономика приобретает ярко выраженный экспортный характер (свыше половины производимого национального дохода сориентировано на экспорт), причем на страны СЭВ приходилось 84 % болгарского вывоза продукции, а доля экспортной составляющей в производимой машинотехнической продукции доходила до 87,5 %.

Приходится констатировать, что внешнеэкономический фактор, сыгравший на определенном этапе развития Болгарии однозначно позитивную роль, «заменив» исчерпавшиеся внутренние источники экономического роста на внешние, со временем превратился в «злого гения» болгарской экономики. Неконкурентоспособная по подавляющему спектру производств продукция болгарских предприятий, «развращенная» нетребовательным рынком стран СЭВ и «отягощенная» материало- и энергоемкостью отраслевая структура экономики страны не выдержали «проверки боем» рыночных отношений.

Тем не менее, в качестве необходимого элемента поступательного развития экономики Болгарии к моменту истощения ее экстенсивных факторов роста становится осуществление структурной реформы. Руководством страны декларировалось проведение селективной структурной политики через взаимоувязанное развитие провозглашенных стратегическими для Болгарии направлений – электронных технологий, технологий, связанных с производством и использованием новых материалов, биотехнологий. Эти установки были связаны со стремлением болгарской стороны к более тесному сотрудничеству со странами СЭВ и органичным вхождением в мирохозяйственные связи. Однако декларируемые преобразования, являясь в своей основе весьма прогрессивными, часто трансформировались на практике до такой степени, что превращались в инструмент осуществления амбициозных крупномасштабных структурных подвижек, слабо увязанных с основными целями структурной политики.

Провозглашенная болгарским руководством ориентация этой политики на решение трех основных задач: обеспечение высоких и устойчивых темпов экономического роста; увязку роста объема производства со снабжением сырьем, энергией, рабочей силой; повышение эффективности производства и качества продукции на основе реализации достижений НПТ – носила весьма формализованный и противоречивый характер.

Исследования ведущих экономистов и мировой опыт структурных преобразований в развитых странах отрицает возможность одновременности проведения принципиальной структурной перестройки и поддержания высоких темпов экономического роста в период перехода на интенсивный путь развития экономики. Они с определенным временным лагом являются функцией рациональных структурных преобразований. Болгарское же руководство указывало на необходимость ускорить темпы роста, которые к концу 80-х гг. демонстрировали тенденцию к снижению. Анализ процессов, происходивших в последние десять лет рассматриваемого периода в сфере структурной политики, в реальности направленных на обеспечение нового витка индустриализации, становящейся самоцелью, с одной стороны, и факторов экономического роста – с другой, дает основания предполагать, что в Болгарии в это время происходило лишь поддержание уже сложившихся пропорций при практической стагнации развития экономики страны на уровне начала 80-х гг.

На примере Болгарии нашел практическую реализацию тезис о том, что капиталопоглощающий научно-технический прогресс не ведет к интенсивному росту экономики. Результатом отрицания этого теоретического положения стало обострение проблем нехватки ресурсов, роста несбалансированности экономики, снижения отдачи от экспорта из-за необходимости оплаты быстро возрастающего импорта, главным образом путем увеличения массы экспортных ресурсов (последние не могли быть реализованы на мировом рынке по эффективным ценам из-за их посредственных качественных характеристик).

В этих условиях оказалось неизбежным увеличение «стоимости» темпов экономического роста. Сформировавшаяся под определяющим воздействием субъективных факторов, структура народного хозяйства НРБ практически перестала отвечать техническим, кадровым, ресурсным и финансовым возможностям страны.

В тяжелом положении оказалось и финансовое состояние НРБ. Негативное влияние несбалансированной инвестиционной политики на развитие экономики привело к серьезным структурным перекосам, определило рост дефицитности госбюджета, быстро растущий долг Болгарии в конвертируемой валюте.

Особенно оно ухудшилось в 1986–1989 гг. При официальном превышении госбюджетных доходов над расходами реальный дефицит госбюджета составлял 13 % его приходной части. При этом он формировался в основном за счет инфляционных источников: чрезмерного изъятия средств у рентабельных предприятий, прямых банковских кредитов для покрытия дефицита, расходов по внебюджетным статьям, заниженных норм