Или арифметика, не помню, школьными делами у нас жена занималась. После рождения Даньки в школу и из школы Соню провожал бодигард из казаков, с которым я лично проводил инструктаж. Мало ли желающих заняться киднеппингом, один раз членов моей семьи уже похитили, с меня хватило. Помимо прочего в моё отсутствие он постоянно жил в гостевом домике рядом с особняком, обеспечивая спокойствие его обитателей. Звали его Андрей, а на местный манер Эндрю. Невысокий и отнюдь не косая сажень в плечах, но я его выбрал за умение хорошо владеть стрелковым и холодным оружием, а также за то, что он был холостой и серьезный. Балаболы мне вообще не нравились, а холостяка не будут отвлекать постоянные семейные заботы.

Неделю спустя после возвращения в Америку я уже был в Лос-Анджелесе, решая накопившиеся дела своей киностудии. Меня с ходу огорошили новостью, что моё имя внесено в «чёрный список Голливуда». Якобы я якшаюсь с коммунистами, и ещё не известно, зачем летал в СССР. Может, меня там завербовали.

— Вот пидарасы, — на русском выругался я, тут же постаравшись занять голову более дельными мыслями.

Впрочем, думы то и дело сворачивали к неприятной новости. Это ж, чего доброго, со мной начнут отказываться работать и режиссёры, и сценаристы, и актёры. Хорошо ещё, кто-то ходит под контрактом. Ладно, нечего мозги всякой хренью засорять, и без того есть чем заняться.

В целом на студии всё шло по накатанной, а режиссёр проекта «Зуд седьмого года» Билл Уайлдер тут же насел на меня с требованием выделить средства на съёмки фильма. Что я и сделал со всем моим удовольствием.

Разобравшись с бумагами и решив, что маховик производства фильма благополучно запущен, я отправился посидеть в баре «Голливуд», о чём оговорился в компании Уайлдера и стоящих рядом пары человек из числа персонала студии. Пригласил с собой Билли, но он запланировал поездку к стоматологу, наконец-то решившись удалить зуб мудрости.

Бар «Голливуд» нравился мне своим антуражем и хорошей выпивкой. Особенно приятно было видеть среди висевших на стенах портретов кинозвёзд и знаменитых режиссёров свою физиономию. Ну а что, не единожды оскароносный в разных ипостасях Фил Бёрд, думается, достоин соседствовать с Кларком Гейблом, Гарри Бомонтом, Льюисом Майлстоуном, Спенсером Трейси, Кэтрин Хепбёрн, Бетт Дэйвис, Лоуренсом Оливье, Ингрид Бергман, Джоан Фонтейн и так далее.

Посидел я хорошо, почти до закрытия, вот только перед самым уходом докопался по мою душу какой-то изрядно поддатый абориген с неделю небритой физиономией и гнилыми зубами. Мол, морда мне твоя не нравится, а может, ты вообще коммунист? И всё в этом духе.

Откуда это быдло взялось в столь приличном заведении, оставалось только гадать. Я его сначала мягко послал, но когда после этого он схватил меня за грудки, то пришлось вывернуть ему запястье. Стонущий от боли крендель, баюкая руку и матерясь, упёрся в свой угол, а я заплатил за выпивку и отправился восвояси. Всё-таки испортил этот козёл мне настроение, думал я, вылавливая свободное такси.

— В Бель-Эйр, там покажу, куда рулить, — бросил я таксисту, цвет лица которого в потёмках показался мне смуглым.

С отелями я расстался здесь ещё полгода назад, купив небольшой особнячок в набиравшем престижность районе Бель-Эйр. Особнячок был с небольшим бассейном, за состоянием которого следил специальный человек, который заодно постригал лужайку и кусты вокруг дома. За чистотой в доме следила приходящая домработница. На кухне, конечно, имелось кое-что из долгохранящихся продуктов, включая консервированные, но я по приезде затарился в своём же супермаркете Victory свежими продуктами и напитками.

Приняв душ, спать я завалился во втором часу ночи, а разбудил меня звонок. Вернее, звон, так как звонок по звуку напоминал небольшой колокол. Голова хотя не очень болит после вчерашнего, но вырывать из сна… Кому там ещё неймётся в такую рань?! Кстати, сколько там на моих? Хм, ну, вообще-то уже семь. Правда, учитывая, во сколько я завалился, то с чистой совестью мог бы пролежать в постели до обеда.

В чём мать родила (здесь я мог позволить себе такую вольность) я доковылял до окна и, прищурившись (надо бы уже зрение проверить, может, очки на минус один пора покупать?), узрел стоявшую по ту сторону ограды полицейскую машину, а у калитки — двух полисменов и человека в гражданском. Этим-то какого хрена от меня понадобилось?!

Натянув трусы и запахнув халат, я открыл входную дверь как раз в тот момент, когда раздался ещё один звонок. Причём аккурат где-то над моей головой, отчего я невольно зажмурился и зажал уши ладонями. В таком виде меня и узрели незваные гости, явно оживившиеся при моём появлении. Не доходя до калитки метров двух, чтобы до них не доходил перегар, я хрипло спросил:

— Что вам угодно, джентльмены?

— Мистер Бёрд? — поинтересовался тот, что был в штатском.

— Он самый, — хмыкнул я банальному вопросу.

Я мог не знать этих людей, но они-то меня наверняка знали, и уж хоть где-то (по ТВ или в газете-журнале) мою физиономию видели неоднократно.

— Детектив Сандерс. — И увидел я перед собой значок. — Мистер Бёрд, могу я вам задать несколько вопросов?

— Да, пожалуйста.

Он выжидающе смотрел на меня, и я понял, что придётся пригласить их в дом.

— Выпить не хотите? — предложил я троице, когда они расположились в небольшом холле.

Причём в креслах расселись детектив и один из копов. А второй занял позицию у двери, словно преграждая мне путь к бегству.

— Нет, спасибо, для выпивки ещё рановато, — краешком губ улыбнулся детектив.

— Тогда с вашего позволения я себе всё же налью.

Плеснув на два пальца виски и бросив в хайболл кубик льда, я вернулся в кресло и приготовился слушать сидевшего напротив человека.

— Мистер Бёрд, вы были вчера вечером в баре «Голливуд»?

— Предположим, был, — напрягся я.

— И вы помните, как вступили в перепалку с неким Альфонсо Брейквиком?

— С Альфонсо? — наморщил я лоб. — Извините, ни с каким Альфонсо я незнаком. Но в баре вчера ко мне пристал какой-то тип, пришлось ему вывернуть запястье.

— Это он?

Перед моим лицом возникла фотография, на которой я увидел человека с закрытыми глазами и приоткрытым ртом. От вспышки лицо его казалось выбеленным, а фон был абсолютно чёрным, словно человек лежал в большой чернильной кляксе. Несмотря на качество фото, я всё же узнал вчерашнего пропойцу, о чём и сказал детективу.

— Значит, вы признаёте, что у вас вчера с Альфонсо Брейквиком случился конфликт?

— Ну, если это можно назвать конфликтом… А что с ним случилось? У меня такое подозрение,