— Не верю, — буркнул господин Рокин, оборачиваясь и подавая руку Риоко. — Сатоши-сан, прошу.

— Ой, ой, ой, тоже мне, Станиславский, — девица демонстративно надулась.

— Немирович-Данченко, блин, — поморщился господин Рокин. — Акаси, ну может, хватит уже? Давай всё-таки побыстрее с медосмотром закончим, а то нам ещё до острова добираться.

Высокомерно фыркнув, девица на секунду задумалась, пробормотала что-то невнятное про зачётную шестнадцатую серию и предвкушающе сверкнула глазами:

— Ладно, пусть будет медосмотр!

В следующую секунду по её телу пробежала световая волна и комбинезон автомеханика превратился в медицинскую пижаму светло-салатового оттенка.

Риоко едва не икнула от неожиданности, господин Рокин беззвучно застонал.

Девица же взмахнула рукой, создавая прямо из воздуха зеркало, старательно перед ним покрутилась, разгладила пижаму, нахмурилась, пробормотав: «Чего-то не хватает»… картинно хлопнула себя ладонью по лбу и вытащила из воздуха стетоскоп, повесив себе на шею. После чего ещё раз крутнулась перед зеркалом, довольно кивнув:

— Вот, теперь аутентично!

— Акаси… — с какой-то безнадёжностью в голосе начал господин Рокин.

— Спокойно, — остановила его девица, — сейчас всё будет.

Из выходящего на площадку тоннеля донёсся гул и через минуту к самолёту подкатил электромобильчик. Небольшой, почти игрушечный, очень похожий на те, что используют в гольф-клубах.

— Последний штрих, — девица щёлкнула пальцами, и электромобильчик сменил цвет с серого на снежно-белый, украсившись бегущей вдоль борта красной полосой и крупной надписью «AMBULANCE» на капоте.

Во все глаза наблюдавшая за этими перевоплощениями Риоко невольно сглотнула ставшую вдруг вязкой слюну, только теперь начав понимать, что господин Рокин ничуть не шутил и не преувеличивал. Эта бесцеремонная косплейщица, способная одним лишь движением руки изменять предметы, действительно пугала. Потому что окружающий мир был для неё просто игрушкой, из которой, как из пластилина, можно лепить всё, что захочется.

— Мам, мам… — подавшийся вперёд Широ едва не свалился с сидения, так же во все глаза таращась на устроенное девицей представление. Правда, не испуганно, а по-прежнему восторженно. — Здесь что, настоящее кино снимают? А мы будем участвовать? А почему говорят на английском? А если я его не знаю, меня возьмут? А съёмочная группа где? Или это шоу со скрытой камерой?

— Да. То есть, нет, то есть… — Риоко, запутавшись, тряхнула головой, приводя мысли в хоть какое-то подобие порядка. — Сынок, я тебе потом объясню, ладно?

— Ну… ладно, — протянул Широ, крутя головой, видимо в попытках отыскать скрытые камеры.

Тем временем неугомонная девица попыталась нацепить на господина Рокина повязку с красным крестом, затем хирургическую маску, затем белый халат… А затем господин Рокин перешёл на русский, выдав длинную и малопонятную фразу, на что девица демонстративно поджала губы, фыркнув:

— Фу таким быть!

— Я с тобой скоро и не таким стану! — рыкнул господин Рокин раздражённо. — Акаси, ты долго мне ещё тут нервы мотать будешь?

— Шесть минут тридцать две секунды, — отрапортовала девица с готовностью.

— Чего?! — господин Рокин, кажется, поперхнулся.

— Так всё равно же ждать бы пришлось, — девица невинно захлопала ресницами. — Мне ведь сканер настроить надо. А так веселее.

— Кому? — выдохнул господин Рокин сквозь зубы.

— Что «кому»? — изобразила непонимание девица.

— Веселее кому?

— Мне.

Господин Рокин открыл рот, с полминуты так постоял, закрыл, смерил девицу задумчивым взглядом и внезапно поинтересовался:

— Акаси, знаешь главный вклад России в мировую цивилизацию?

— М-мм… — явно сбитая с толку подобным вопросом, девица прикусила губу, чуть неуверенно протянув: — Концепция всеобщего равенства, независимо от индивидуальных характеристик?

— Нет, есть куда более весомый.

— Это какой?

— Ремень солдатский кожаный, образца 1938 года.

Растерянно моргнув, девица на секунду замерла, словно к чему-то прислушиваясь… отмерев, крутнулась на каблуках, с самым независимым видом зашагав к электромобильчику. Уже на ходу возмущённо бросила:

— Ну и долго ты там стоять собрался? Время же идёт! Поехали!

— Инга… — махнул господин Рокин сопровождавшей его девочке, которая за всё это время, кажется, даже не пошевелилась. И вот тут Риоко испугалась по-настоящему. Потому что обернувшаяся девица на мгновение скинула дурашливую маску, из-под которой выглянуло нечто чуждое, словно бы не-живое, и бесстрастно, с какими-то механическими нотками отрубила:

— А эта пусть здесь сидит.

— Акаси… — досадливо поморщился господин Рокин.

Но забравшаяся в электромобильчик девица уже снова выглядела, как завсегдатай Акихабары* и лишь нетерпеливо побарабанила ладонями по рулю (хотя Риоко готова была поклясться, что ещё секунду назад никакого руля не было)...

— Поехали уже!

Чертыхнувшись, господин Рокин кивнул девочке: «Ладно, Инга, останься» — и, подхватив Широ на руки, перенёс его на заднее сидение электромобиля, буркнув:

— Ну, поехали, так поехали.

Правда, поездкой это было назвать сложно. Более точно описание звучало бы как «безумная гонка». Под тревожные вспышки красной мигалки (хорошо хоть без сирены) электромобильчик стремительно летел по полутёмным, наполненным странными механизмами залам и коридорам, взвизгивал шинами на поворотах, пролетал через висящие над бездонной пропастью мостки, а затем, заскочил в тоннель, едва не врезавшись в длиннющую, как конвейерная лента, сороконожку. Риоко только и успела, что вцепиться в спинку переднего сидения и крепко прижать сына к себе, готовясь к неизбежному удару, как мчавшаяся навстречу сороконожка просто взбежала по стене на потолок и продолжила путь по нему, даже не сбавив скорости.

— Разобьёмся, — меланхолично заметил господин Рокин, провожая взглядом проносящуюся в полуметре над его головой стальную ленту механического насекомого.

— Не должны! — азартно возразила девица, выворачивая руль и закладывая очередной безумный поворот, отчего автомобильчик резко накренился, вставая на два колеса…

— В-вау! — восторженно воскликнул Широ, явно принимавший эту сумасшедшую поездку за аттракцион.

Девица обернулась, расплылась в улыбке, толкнула господина Рокина локтём:

— Ха! Детёныш мне начинает нравиться. Правильно реагирует.

— Просто он плохо тебя знает, — отозвался тот устало.

— Пф! Слушай, — девица подозрительно сощурилась, — а ты точно русский?

— А что, есть сомнения? — вяло удивился господин Рокин.

— Ну как же! — распираемая эмоциями девица даже заподпрыгивала на сидении. — Какой же русский не любит быстрой езды?! — патетично возопила она.

— Адекватный, — отрезал господин Рокин.

Они ещё продолжали препираться, но Риоко уже не прислушивалась. У неё и без того голова шла кругом от полной бредовости происходящего. Ну не могут, не могут демоны быть такими… такими… не демоническими! Они же должны