— Могу я… чем-то помочь? — словно подслушав мысли, осторожно взял её за руку Яровзор и медленно притянул к себе. Ожега не сопротивлялась и уткнулась в стык плеча и шеи, вдыхая чужой будоражащий и одновременно успокаивающий запах.

— Я говорила уже про своего жениха, — тихо сказала Ожега, не желая отрываться от тёплого тела, которое обняла. — Это не просто мой жених. Он наш жених.

— Ваш?..

— Да… Прабабушка, родоначальница, государыня Кострома, Слово божественное дала своему брату, ставшему Восточным Хранителем Лонг Ваном, королём лун-драконов, Ящером именуемым, что замуж за него Род наш отдаст змеевну о трёх головах.

Она посмотрела на Яровзора и решительно стянула с него очки. Тот замер, зажмурившись, а она погладила его по лицу.

— Смотри, — она стащила наруч, показывая запястье.

Яровзор осторожно приоткрыл глаз, потом второй, рассматривая сначала её, потом то, что она показывала. После погружения Змейлора в Навь браслеты не исчезли совсем, но истончились и стали похожи на почти прозрачные татуировки. У сестёр запястья прикрывались наузами, а она предпочитала закрывать браслеты наручами.

— Это появилось после того, как Ящер вынудил нас с сёстрами к объединению сил и общему обороту.

— Вы стали о трёх головах? — понятливо прошептал Яровзор.

— Государыня Кострома когда-то использовала ритуал разделения сил, но он не помог, — тихо вздохнула Ожега, продолжая и радуясь, что Яровзор по-прежнему внимательно слушает.

— Поэтому, хотя клан ваш Трёхголовыми зовётся, нет никого там о трёх головах, — задумчиво кивнул тот.

— Да… Озара говорит, что разделённая сила всё равно к объединению стремится и что заманили нас в ловушку специально, чтобы силу нашу объединить.

— Это тогда, когда вы спасли того человека?

— Да. Озара даже полагала, что, возможно, что там какой-нибудь ритуал скрытный был подготовлен, чтобы нарушить прабабушкино колдовство и условия древнего Договора выполнить. В общем, там мы впервые увидели нашего «жениха», сразились с ним не очень успешно, а потом нам силы Рода помогли и из той битвы вытащили с этим Дэном. Предложили нам пока отсрочку от замужества постылого взять и в Змейлор податься. Ну мы и подались. А тётки мои из Змеиного Клубка идею подкинули нам вызвать Ящера на бой по законам Горгон, но пока сил тут набраться и ума-разума.

— На бой? — нахмурился Яровзор. — Но…

— Думаешь, не справимся? — Ожега посмотрела ему в глаза, которые оказались красно-карими, словно чай каркадэ.

— Хранители очень сильны… — задумчиво протянул Яровзор, — но я храню силу Великого Полоза и могу сразиться с вами. Мир не рухнет, если этот Хранитель уйдёт в небытие или откажется от Слова.

— Думаешь, Северо-Восточный Хранитель Великий Полоз не будет против твоего вмешательства? — удивилась Ожега. Вариант с объединением сил они даже не рассматривали, но он ей нравился куда больше того, что предложила Озара.

— Не будет. Потому что Великий Полоз… это я, — просто ответил Яровзор.

— Н-но… — Ожега нахмурилась.

— Про наш клан ходит много историй, не все они выдумка, — горько усмехнулся Яровзор. — Род Василиск — прямые наследники Великого Полоза, Родоначальника и Хранителя удела. Но если твоя родня провела ритуал разделения сил, то моя сделала ровно наоборот. Великий Полоз перерождается в каждом поколении Василисков, выбирая себе лучшее вместилище. Таким был наш отец Красноок, таким должен быть мой старший брат Златозар, — Яровзор чуть примолк, сглотнул и продолжил: — Обычно в нашем Роду стараются не заводить детей в течение первых шестнадцати лет после появления наследника, чтобы вселение Великого Полоза происходило… без… без вариантов и жертв. Но вышло так, что Златозар родился слабым и болезным, а его мать Ведана погибла от родильной горячки. Отец после траура женился на тёте Златозара, то есть на сестре его матери — Драгне. В общем… так вышло, что через шесть лет после появления первенца родился я. Великий Полоз при вселении убивает всех недостойных в поколении. Змея кусает собственный хвост. Я с детства считался обречённым ребёнком. Все это знали. И мать пыталась меня спрятать, проводила ритуалы, отсекающие от Рода. Хотела, чтобы я стал обычным Аспидом. Тогда бы я жил. Когда Златозару пришло время пройти Инициацию и получить силу Великого Полоза, меня спрятали… но… это оказалось бесполезно. Мне было десять, когда Великий Полоз выбрал вместилищем меня. Я… обернулся, а когда очнулся, то лежал рядом с окаменевшим Златозаром.

Они помолчали.

— Единственное… Мне тоже ещё надо подучиться и справиться с той силой, что запечатана во мне, — нарушил тишину Яровзор. — Но ведь время у нас есть, правда?

— Правда, — сказала Ожега, приподнявшись на носочки, наклонила голову Яровзора и прильнула к его губам.

* * *

Радмилла чувствовала себя маленькой рыбкой, которая плыла по бесконечному тёмному коридору. Пере-хитрить проклятье Кривды. Пере-варивание. Пере-рождение. Впереди мелькнул свет, и она поплыла туда, потянувшись всей сутью, и…

Очнулась.

Она лежала на камне и смотрела на солнце, сверкающее над водой. Мягкие водоросли обнимали её обнаженное тело и переплетались с волосами, стайка крошечных рыбок, одной из которых она чувствовала себя совсем недавно, прыснула в разные стороны, стоило ей подняться и сесть, оглядываясь.

Она встала и, не стесняясь наготы, прошла-проплыла к большому зеркалу, которое сразу заприметила. Возле него нашлись и наряды шелковые да атласные, но не они занимали Радмиллу. Она посмотрела на своё отражение, сверяясь с тем, что видит своими глазами.

Ритуал Древнего наполнил её магией, меняя, исцеляя, рождая заново. Внезапно пришло осознание, что она и рода-то уже другого. Не Кикимора. Освобождённая от постылых оков и угрозы уродства, раннего старения и смерти. В следующем поколении её дочерям не будет угрожать проклятье Кривды!

Она не использовала морок, но стала ещё красивее, чем с ним. Словно её очистили и вытащили все потаённые желания насчёт внешности. Губы, красные и сочные, словно ягоды брусники, мягкие, с изгибом, что хотелось поцеловать, отразились в зеркале победной улыбкой. Глаза цвета молодой зелени лукаво блеснули, оттеняемые длинными чёрными ресницами и разлётом соболиных бровей. Густые огненно-рыжие волосы почти до колена колыхались мягкой волной, стыдливо скрывая налитые груди и мягкие линии округлых бёдер.

Радмилла не спеша надела подготовленные для неё шелка и украшения и вновь полюбовалась на себя в зеркало. Ради такой красоты и здоровья она и повторно бы княжон Рода Горынычей к Древнему привела!

— Дочь моя…