центру цельная плита на небольшой печи, возле которой в плетёной корзине лежало что-то ужасно похожее на каменный уголь. Вокруг серые стены. А свет из странных светильников, больше похожих на маленькие окна. Показалось, что там даже облака проплывают. Или опять глюки?

Он заметил большую дверь явно «наружу» и бочком, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, вышел в коридор. Здесь оказалось посвежее и гораздо прохладней. Коридор освещался зеленоватыми аварийными светильниками. Словно попал в какую-нибудь игру про биолабораторию и зомбиапокалипсис. Встретишь в таком освещении альбиноску с кухни и точно в штаны наделаешь.

От этой мысли Дэн замер. А вдруг?..

Но окунуться в предположения не дал выруливший из коридора беззаботно насвистывающий парень. Обычный. Не зомби. И не альбинос. Может, студент, раз тут какая-то «Академия». Парень свернул в проход, и Дэн побежал за ним.

— Эй! Эй, стой! — окликнул он его, но «студент» то ли свистел и не слышал, то ли не думал, что зовут именно его. Так что Дэн, который внезапно ощутил слабость, догнать его не смог, хотя и старался.

Впрочем, через некоторое время в коридорах послышалось бормотание разговоров, и замерший Дэн увидел двух парней, которые общались друг с другом на какой-то тарабарщине.

— Ду ю спик инглиш? — неожиданно для себя самого спросил у них Дэн. Ну явно ж не русские, может, хоть английский знают.

На него удивлённо посмотрели.

— Может, по-русски говорите? — без особой надежды спросил он.

— Говорьим, — с заметным акцентом ответил один из парней. — Чтьо надо?

— А зарядка для телефона есть? Или телефон, чтобы связаться с родными? — спросил Дэн.

Лица парней стали озадаченными.

— Связаться? А… Неть… связаться нетзя, — коверкая слова сказал второй. — Уже погружение. Давно. Далеко. Нетзя связаться.

— Погружение? — ничего не понял Дэн. — Какое ещё погружение? Э… Ладно, извините за беспокойство…

По коридору прошли ещё парочка студентов, но ему либо отказывали, говоря примерно то же самое про «нетзя», либо не знали русского. Дэн совсем устал и к тому же, заблудился в тёмных коридорах, которые раздваивались, образуя сложные ходы, по которым студенты спокойно сновали.

Дэн утомился и просто сел на пол, уткнув лицо в колени. Он устал. Хотел есть. И домой.

— Что ты здесь делаешь? — спросил строгий голос на чистом русском, и, подняв голову, Дэн увидел хмурого мальчонку лет тринадцати, не больше. — Здесь нельзя ходить прислужникам. Ты с новенькими прибыл? Не видал тебя в людской.

— Где? Да я только очнулся… На кухне вроде, — сказал Дэн. — А почему ходить нельзя?

— Здесь только студенты ходят, а нам положены другие пути, чтобы никому не попадаться, — непонятно пояснил малец. — Я Борщ, служу Аспидам. А тебя как кличут?

— Борщ? В смысле Борщ? Тебя так зовут или ты есть хочешь? — непомерно удивился Дэн. — Я Даня, в смысле Дэн. Я никому не служу, — на всякий случай гордо уточнил он. — Я просто телефон пошёл искать. Чтобы маме позвонить. Она волнуется и меня потеряла, наверное. Фиг знает, какой сегодня день. Какой, кстати? — последним он помнил двадцатое июня — среду, ну или четверг, двадцать первое, если учитывать, что с ребятами они точно гуляли за полночь. — Пятница? — с надеждой уточнил он. Допустим, в Питере он был в четверг, потом очнулся…

— Сегодня вторник, — не оправдал его надежд Борщ. Если, конечно, парень не поприкалывался или это не его ник в игре какой-нибудь. — Восьмое число месяца рамхать.

— А год какой? — нервно икнул Дэн, пытаясь разглядеть на спокойном лице собеседника признаки лжи, а не непоколебимой уверенности.

— Семь тысяч двадцать седьмой…

— Это от чего⁈

— От сотворения мира, конечно же, — удивлённо ответил Борщ.

— А… Но… — Дэн напряжённо думал, что либо каким-то образом из две тысячи восемнадцатого переместился на пять с половиной тысячелетий вперёд. Либо… Если аж от сотворения мира, то ведь было и до нашей эры…

— А если от Рождества Христова? — провокационно спросил он.

— Не знаю, — задумался Борщ. — Но поменьше. Знаю лишь, что это время Яви, но как там считают, не разумею.

— Ага, а в попугаях у меня длиннее, — довольно пробурчал Дэн. Явно же его пытаются нахлобучить. Может, они старообрядцы? Или просто сектанты? — Так… Я так и не… — хотел он задать ещё кучу вопросов своему новому знакомцу, но тот его перебил.

— Некогда мне с тобой лясы точить, мне на кухню надо, — солидно сказал Борщ. — Мой хозяин вернётся с тренировки скоро.

— А проводи меня на кухню, я оттуда и вышел. В смысле, очнулся. А мне та «моль бледная» и говорит: «Если хочешь есть — работай». И заплатить не дала, да тут и терминала нет, у меня на карточке все деньги.

— Ты у старшей белой вылвы Янны еду купить хотел? — усмехнулся Борщ. — Ну умора.

— У кого?

— У Янны — она старшая белая вылва здесь на кухне. Общежитиями и делами хозяйственными заведует Магуса. Только старшие вылвы разговаривают мыслеречью, что белые, что чёрные. Младшие не умеют. Только работают. Всё правильно она тебе сказала. Даже личным слугам общие работы выполнять приходится, чтобы их кормили. А у тебя и хозяина-то нет, как ты говоришь. Ненужный ты. В Змейлоре еда дорого достаётся, далеко мы, купцов не особо, дважды в год снабжение закупают, и то с кучей условий. В основном всё сами растят. Ненужных кормить не будут. Раз откажешься, два, а потом пропадёшь во чреве Бейлор. Богиня нахлебников и неумёх не любит. Избавиться от тебя.

— Типа кто не работает, тот не ест? — криво усмехнулся Дэн, повторив чуть ли не любимую поговорку отца.

Мелькнула мысль, а что, если всё это — один большой розыгрыш. Как в фильме. Актёры нанятые и доводят человека до разорения и сумасшествия. Ну откуда столько альбиносов, к примеру. Папаня бы мог такое замутить, но вряд ли бы у него хватило денег на такие масштабы… Хотя фиг знает, может тут весь этот камень из пластика сделан и что-то хитро крутят, а он под наркотой всё воспринимает неадекватно.

Борщ остановился возле двери и показал Дэну в конец коридора.

— Янна на другой кухне, где слугам готовят. Там она и задания раздаёт.

— А ты