Шрифт:
Закладка:
Кроме прямых, кровных, потомков в состав ætt входили люди, введенные в род, ǽttleiðingr, принятые в число членов клана с соблюдением особой ритуальной процедуры, которая давала право:
til giallz oc til giavar – на деньги и дары;til sess ос til sætes – на место и сиденье;til bota ос til bauga – на платы и кольца;til allz réttar – на все права (G., 58).Полный круг располагавших всей этой совокупностью прав членов клана выражало понятие frændr (franta, frinta) – «родичи» (Закс, 1980: 101–105).
Самым существенным правом, сплачивавшим воедино всех членов ætt, была правообязанность отстаивать и защищать жизнь каждого из родичей, или мстить, или получать плату, законную виру за эту жизнь от убийцы и его рода (Гуревич, 1977: 47, 184).
Ядро клана составляли те, кто в средневековых судебниках назывался bauggildsmenn – «люди, получающие (или платящие!) кольца (золота) = возмещение». Родовым правом на возмещение обладали также более отдаленные родичи. В «Законах Фростатинга» они обозначены как nefgilldismenn – получающие деньги родичей (от nefi – родственник), Сходным термином (от nef – нос) называлась nefgilldi – подать с носа, налог, по преданию введенный Одином, а в государственной практике утвердившийся во времена Харальда Прекрасноволосого. Не только расчеты с другими родовыми союзами, но и, позднее, выплаты государству, подати, налоги и дани конунгам распределялись более или менее в соответствии с родовой иерархией; baugar в Норвегии (как и аналогичные платежи в Англии) были не просто вирой, но, в более широком смысле, штрафом за различные тяжкие преступления, который взимался в пользу короля.
Родовой коллектив, объединявший родичей совокупностью взаимных прав и обязанностей, обеспечивающих существование каждого из сородичей til brannz ос til báls – «до огня и костра» (G., 108), то есть до посмертного сожжения, базировался на глубоких, уходящих корнями в первобытность основаниях (генетически, видимо, хозяйственного характера). В позднем железном веке экономическая исходная общность в значительной мере трансформировалась; в сфере непосредственного материального производства ее значение снижается, но в характере обитания, внутригрупповых, межличностных и межгрупповых отношениях родовые связи остаются определяющими. Ими задана вся базирующаяся на ætt общественная структура, по отношению к которой род, клан выступают как субсистема.
«Двор» – hús, garðr, bú, bó («усадьба», «ограда») – был основной единицей измерения социальной общности. Она включала семью (в норме – большую, разрастающуюся в патронимную иерархию малых), состоящую из кровных родственников (бонда, мужа – maki, его жены – kona, сыновей – sónar и дочерей – dóttir), а также домочадцев и рабов, húskarlar ok þrælar. Все они в пределах ограды имели право на friðhelgi – неприкосновенность, священный домашний мир. Дом (hús), находившийся под покровительством богов и под защитой родичей, гарантировал безопасность: «at friálser menn sculo aller friðhelger at heimile síno» – «все свободные люди должны быть неприкосновенны в жилищах своих» (F., IV, 5).
Залогом единства родичей, обеспечивавшего их неприкосновенность, было неотчуждаемое, священное, как и дом и домашний мир, родовое земельное владение – óðal (одаль). Занимая землю в не освоенных еще местностях, переселенцы обносили границы участка огнем; это называлось helga sér landit – «освятить землю», сделать ее своей собственностью (eign). Перейдя по наследству в течение четырех поколений, такая собственность превращалась в одаль.
Одаль представлял собою наследственное владение, состоявшее из пахотных земель, луговых, пастбищных, лесных, водных и других угодий, которое, в принципе, находилось в нераздельной собственности ætt. Даже в случаях временного раздела пашен в целях их посемейной обработки (hafnscipti) одаль оставался одалем и находился в коллективном владении frændr, baugarmenn. Для окончательного раздела требовалась особая юридическая процедура óðalsscipti, с ритуальным действием (skeyting), сбрасывания земли в полу одежды (skaut) нового владельца. От этого обряда некоторые исследователи производят прозвище конунга шведов Олава Шётконунга (Skautkonungr), правда, не связывая его прямо с разложением родовой земельной собственности (Ковалевский, 1976: 90–92). Fastæ fæþærni ok aldæ óðal – «прочная отчина и старый одаль» – оставались основой структуры землевладения в Швеции вплоть до XIII–XIV вв. (Ковалевский, 1977: 79). Несколько раньше эта структура сдала позиции перед надвигающимся новым порядком землепользования в Дании (Кан, 1980: 27–28). Детальная кодификация прав, связанных с одалем, в средневековых судебниках Норвегии свидетельствует, что до XIII–XIV вв. он оставался социальной реальностью, связывая землевладение феодального Средневековья непрерывной цепью владельцев с дофеодальными временами (Гуревич, 1977: 68).
Правом на родовое владение располагали óðalnautar, кровные родичи, круг которых совпадал с bauggildsmenn: сюда входили ближайшие родственники трех поколений по мужской линии, которые в отдаленном прошлом, видимо, являлись членами одной патриархальной семьи и вели в силу этого одно совместное хозяйство (Гуревич, 1956: 73). В эпоху викингов они, как правило, уже экономически разобщены; однако именно им принадлежит преимущественное право на покупку и даже выкуп (в случае продажи) наследственной земли (G., 276, 277, 287, 289, 293); право выкупа земли – jarðarbrigð было закреплено внутри рода (F., XII, 8; цит. по: Закс, 1980: 71–73). Являясь одним из коллективных совладельцев одаля, каждый из этих полноправных общинников мог рано или поздно претендовать на титул landsdróttin – «господин земли», «хозяин», полноправный бонд.
Имущественное состояние такого бонда определялось понятием eign – «собственность»; eignar búanda, противопоставленная общинным владениям (almenningr), пастбищам, лугам, лесам, водам, находившимся в общесоседском пользовании (F., XIV, 7), была значительно шире понятия «одаль». То, что определялось как land ok lauss eyrir – «земля и имущество его» (F., IV, 2), включало, во‑первых, родовое владение, haugóðal, «одаль с курганных (т. е. языческих, восходящих к эпохе викингов, если не к более ранней поре) времен» (от haugr – курган, могильный холм); во‑вторых, сюда входила приобретенная за деньги, «купленная земля» – kaupa jorð (полученная в обмен на движимое имущество); в‑третьих, сама эта движимость – aurar, fé (ценности, которые могут находиться «под замком и запором» – i lasom æða і lokom) (G., 255). Fé прежде всего ближайшее по смыслу обозначение для археологически опознаваемой составной части экономического потенциала общества эпохи викингов. Серебро и золото, ювелирные изделия и оружие, ткани и меха, орудия труда и дорогая посуда входили в состав этого имущества в первую очередь. Все это представляло собой «товар», ценности, свободно обращающиеся, переходящие из рук в руки и суммирующиеся.
К эпохе викингов восходит понятие félag. В семейном праве XI–XIII вв. оно обозначает общность имущества супругов (Закс, 1980: 29); генетически, однако, это общность внесемейная, когда «два человека совместно имеют один кошелек» (G., 112). Félagar, сотоварищи, компаньоны по торговой поездке, а то и по викингскому походу – частые персонажи рунических надписей X–XI вв. во всех Скандинавских странах (Мельникова, 1977а: 186, 192–193).
Сформировавшаяся на основе: 1)
