Следующая вспышка стробоскопа подтвердила мои худшие опасения: это была шляпа Эмбер!

Может, Эмбер и выдающаяся растяпа, но она никогда бы не оставила шляпу валяться на полу. Ведь, в конце концов, шляпа принадлежала одной из Келси. Золушка моего сердца не потеряла бы вещь, одолженную у ее уродливых сестер!

Остаток вечера я потратил, разыскивая Эмбер в «Парке ужасов».

Я пробежал сквозь стадо единорогов-зомби.

Я вбежал в дом ведьмы и перевернул ее котел.

Я порылся в багажнике автомобиля, принадлежавшего убитой влюбленной парочке.

Я даже снова прокатился на прицепе – несмотря на то что трактором управлял клоун.

Но я нигде не мог найти Эмбер.

В конце концов я лег среди груды фальшивых надгробий и лежал там до тех пор, пока человек в скверном костюме волка-оборотня не сказал, что парк закрывается и что мне нужно уйти. Тогда я отправился в дом у серого резервуара, но одна из Келси сказала, что Эмбер там нет. Она возмущенно спросила, почему у меня ее сексуальная шляпа ведьмы, и забрала ее, не дав мне ничего объяснить.

В ту ночь, лежа в раздевалке у бассейна миссис Минасян, я обдумал следующие варианты:

/Эмбер испугалась клоуна и перебралась в безопасное место, которое не является ее домом.

/Эмбер разлюбила меня и сбежала с клоуном.

/На самом деле это была не голограмма из теста Роршаха, а настоящий инспектор Райан Бриджес. Он схватил Эмбер и увез, чтобы отформатировать ее или сделать что-то еще более жуткое.

Каким бы страшным ни был последний вариант, он тем не менее представлялся крайне маловероятным. Даже если инспектору Райану Бриджесу каким-то образом удалось меня разыскать, он никак не мог догадаться, что Эмбер – робот. С тем же успехом я мог угадать, как зовут жену Анила Гупты!

Следовательно, ныть не имело смысла! Я заверил себя в том, что все либо неизбежно, либо гарантированно будет хорошо. Утром Эмбер позвонит в мою дверь. А если нет, тогда я увижу ее в «Гордито». А если ее не окажется в «Гордито», то позднее я найду ее среди возмущенных Келси-в-кубе.

* * *

Но Эмбер не пришла ко мне на следующий день, и ее не было ни в «Гордито», ни даже среди возмущенных Келси-в-кубе. А когда Келси, которая открыла мне дверь, неохотно впустила меня в комнату Эмбер, я обнаружил, что комната в том же самом виде, что и вчера. Тогда я понял, что Эмбер исчезла не намеренно и не по своей воле.

Положительный момент состоял в том, что Эмбер, по крайней мере, не сбежала с клоуном. Но минус, и притом мощнейший, заключался в том, что с ней, похоже, произошло что-то очень плохое. Неужели в «Лабиринте величайших страхов» я действительно увидел инспектора Райана Бриджеса? Но как он меня нашел? И как он узнал, что Эмбер – робот?

Ведь инспектор Райан Бриджес – не Рик Декард!

Я ничего не мог сделать. Я не мог обратиться в полицию, ведь если полицейские начнут задавать мне вопросы, то быстро узнают, что Эмбер – беглый робот, а затем выяснят, что я тоже беглец.

Я снова оказался в ситуации, когда мне мог помочь только один человек – моя матушка. Уже не в первый раз я пожалел о том, что Чэнду так далеко от Соединенных Штатов. О, если бы наша матушка приняла приглашение одного из многих престижных американских университетов!

Кстати, это я не серьезно. Моя матушка добилась огромных успехов, работая в Национальном университете Чэнду, а в США такой свободы в выборе темы у нее не было бы. Ведь еще в начале нашего века значительная доля американцев верила, что даже те, кто просто изучает генетику, играют роль бога. И в этом заключена ирония, поскольку отец современных генетических исследований – монах по имени Грегор Мендель, который, как всем известно, играл роль генетика, хотя должен был думать о боге.

Ирония!

Ха!

* * *

Когда человек теряет что-то ценное, другие – совершенно напрасно – советуют ему искать эту ценность там, где она у него была. Я тоже не придумал ничего получше и поэтому снова пришел туда, где мы с Эмбер были вместе: на фермерский рынок, в обсерваторию в Гриффит-парке, в кинотеатр «Виста». В одно грустное воскресенье в начале ноября я даже поехал на беспилотном убере в пустыню Джошуа-Три. Но ни в одном из этих мест я не заметил даже намека на Эмбер, но в каждом из них испытал все уже известные мне негативные чувства, а также несколько новых.

Больше всего я скучал по Эмбер там, где впервые ее встретил – в «Эмпории тако Гордито». Каждый вечер, перемывая посуду, я прислушивался, не бьются ли где-то тарелки? – но напрасно. Каждый раз я открывал свой шкафчик, надеясь увидеть в нем кексик. Иногда я даже спрашивал официантов, скучают ли они по Эмбер. Но они уже забыли ее и вообще не имели понятия, кто я такой.

Только Хулио помнил Эмбер и то, как она вежливо просила нас вымыть побольше столовых приборов. Только Хулио понимал, как много для меня значит Эмбер и насколько велика моя потеря. К сожалению, у Хулио было только одно решение для всех сердечных дел: выпить текилы и попеть ностальгических песен о том, как мы скучаем по родной пустыне.

Это было очень заманчиво, но я не стал пить текилу с Хулио, а страдал в одиночестве. Заглянув в «Колесо чувств», я обнаружил, что испытываю:

/Чувство потерянности.

/Ощущение одиночества.

/Чувство отсутствия любви.

/Ощущение изоляции.

Хулио не мог меня подбодрить, но только Келси-в-кубе активно портили мне настроение. Каждый раз, когда я приходил к ним и спрашивал про Эмбер, они говорили, что да, утром они ее видели! Я чувствовал, как у меня учащается пульс, но затем они хмурились и спрашивали – разве я не был с нею? Нет? О, может, они ошиблись? Может, они все-таки уже давно ее не видели?

Поначалу я думал, что они так скучают по Эмбер, что она им мерещится. Но вскоре я понял, что у них просто нет кратковременной памяти.

Келси!

Они не могут!

Они не могут ничего запомнить!

Месяц спустя Келси даже нашли еще одну Келси, которая заняла комнату Эмбер. Она тоже оказалась актрисой. Когда я спросил у них, что они сделали с вещами Эмбер, Келси, которая открыла дверь, кажется, даже не понимала, кого я имею в виду. Конечно, это могла быть новая Келси, их же не отличить.

Когда прошло шесть недель со дня исчезновения Эмбер, я развесил в своем районе объявления, словно самый драгоценный робот в мире ничем не отличался от пропавшей кошки или собаки. Свое имя я не указал, но написал, что все сведения нужно приносить в «Гордито». Кроме того, я прозрачно намекнул на то, что награда имеет отношение к тако. За тако люди сделают все.

Конечно, мне вообще не следовало развешивать плакаты. Если инспектор Райан Бриджес действительно похитил Эмбер из «Лабиринта величайших страхов», то плакаты привели бы его прямо в «Гордито», а затем – ко мне.