уничтожить. Причем не только моих противников, но и меня самого, что изрядно нервировало.

— Vocare ad tenebras… — слова древнего фамильного заклинания, произнесенные на латыни, запустили то, с чем я сам мог совладать с огромным трудом. Сначала пришел холод. Нет, даже не так. Холод. Холод, который медленно распространился из солнечного сплетения и охватил все мое тело вплоть до кончиков пальцев, заставляя покрыться гусиной кожей. Затем пришла тяжесть, упавшая на плечи неподъемным свинцовым плащом. Сама тьма окутала меня этим, казалось бы, невесомым, но таким тяжким саваном, я буквально чувствовал, как магия, идущая изнутри, преобразуется в первородную, пугающую темноту, которая требует все больше и больше энергии, взамен становясь все более и более осязаемой и сильной, стремясь вырваться и обрести свободу.

Тем не менее, пока что я мог контролировать заклинание, иначе бы его не применял. Чем-то неуловимо похожее на заклинание Адского пламени, заклятие призыва тьмы при достаточном контроле превращалось в универсальный инструмент, взамен отбирая не только магию, но и саму жизнь у нерадивого пользователя. Но память моя уже содержала это заклятие, как и способ его пользования. И тьма повиновалась, окружив меня плотным коконом, отбивая заклинания, по моему желанию превращалась в мечи и копья, которые стремились догнать верткие цели, тонкими щупальцами взрывалась в направлении цели, перегораживала проход, стремилась схватить, разорвать, уничтожить…

В то же время маги тоже не сидели на месте. Удивительная слаженность их командной работы, а также быстрые перемещения в неполной трансгрессии не дало мне быстрой победы, как я ожидал вначале. Но и не дало погибнуть в течение первых секунд, когда противники сконцентрировали на мне все свои заклинания, лишь чудом не преодолев барьер тьмы.

Пожалуй, если бы не кратковременная передышка в начале, когда чары ещё только начинали раскручивать свой маховик, я был бы уже мертв. Или чуть хуже, чем мертв…

Однако, с каждой секундой наши роли менялись местами. Чем больше времени проходило, тем сильнее становилась тьма. Вскоре, непрерывный поток ярких вспышек, растекающихся по моей защите разноцветными кляксами, стал слабеть. Все медленней среди ветвей и стволов деревьев для меня начали двигаться серые фигуры противников. Уже пару раз мои щупальца находили цель и касались незащищенной плоти разбойников, превращая ту в ничто.

Финал был неизбежен. После отчаянной попытки мага пробить мою защиту очередной связкой заклинаний с Авадой в конце, я смог подловить того на выходе из трансгрессии и пришпилить к дереву. Его напарник, с диким криком дернувшись на выручку, тут же повторил его судьбу.

— Попались, — с нескрываемым удовлетворением произнес я, рассматривая своих жертв. Черные жгуты, будто невесомые ленты оплели два тела, которые боялись даже пошевельнуться. На меня вдруг напало какое-то игривое настроение. Два грозных мага были похожи на хрупкие бабочки в моих руках, достаточно было просто сжать пальцы, чтобы…

— А-а-ааа!!! Протего! Протего!!! — вдруг раздалось позади, отвлекая меня от смакования собственной победы. Обернувшись, я с удивлением уставился на ещё два щупальца тьмы, которые медленно ползли к освободившейся от чар волчице. Тонкая пленочка щитовых чар, которые та создала из подобранной палочки Крыса мало помогали девушке, и Протего просто распадалось под мощью чар.

— Дьявол… — как-то резко пропал весь мой нездоровый интерес к пленным. А я сам покачнулся от резко возникшей слабости. Не зря эти чары сравнивали с Адским огнем. Стоило мне на секунду ослабить контроль, как тьма, вдоволь насытившись магической энергией, стала выпивать мои собственные жизненные силы. Теперь ранее послушный моей воле инструмент начинал выходить из-под контроля. Забыв про магов, я принялся сковывать почти вырвавшуюся на волю тьму.

Это было сложно. Практически как удержать на поводке отчаянно скалящего клыки и почуявшего кровь волкодава. Когда не знаешь, что не выдержит раньше, поводок или ты. Однако выдержал. Правда далось это совсем не просто. Рубашка противно липла к телу от покрывающего меня липкого пота. Кулак судорогой сжался на магическом концентраторе, дыхание было тяжелым, сбитым ко всем чертям, словно я только что пробежал кросс. Но тьма все-таки, явно нехотя,

исчезла, оставив меня на грани магического истощения, наедине с напуганной девицей и глухо матерящимися бандитами, которые с разной степени повреждениями

свалились вниз.

— Incarcerous, — два заклятия пут и вдогонку два оглушающих. Потом разберусь, что с ними делать, а сейчас…

— Нда-а, — почесал я затылок, осматривая место, где минутой ранее находилась на диво прыткая девица. Ни её, ни парнишки на поляне уже не было. А судя по быстро удаляющемуся шуму, скорость та развила не маленькую. В общем-то нормальная реакция, хотя её шансы убежать от меня не очень велики, особенно если учитывать наличие поискового кулона.

Кстати о нем.

Кулон тем временем слегка подергивало. Сначала, я подумал, что тот реагирует на отдаление от нужного объекта, однако когда достал его наружу…

— Вот оно как, — удивленно присвистнул я, глядя на амулет. Тот тем временем усиленно вибрировал и растягивал цепочку. Только вот не в том направлении, куда так стремительно убежала оборотница, а к одному из пленных магов. Я даже сначала подумал, что тот сломался, однако, стоило мне снять маску с «Воробья», все встало на свои места. Под личиной крутого немногословного мага скрывалась симпатичная магесса, на которую так реагировал кулон. Нда-а… Теперь понимаю, почему такое личико под маской пряталось. Разбойница оказалась вейлой.

Об этом свидетельствовали не только излишне правильные французские черты лица, собственно, любая магесса, при наличии таланта, или лишних галеонов в кошельке, может подправить себе внешность в любую сторону, благо магия позволяет довольно многое, было бы желание, а ещё отсутствие специфических проклятий или магических травм… Разгадка таилась в том, что черноволосая красотка уже начала обращаться в свою вторую форму. Вовремя выпущенное заклинание догнало ее на половине пути. Лицо уже начало вытягиваться вверх, вместо прекрасных девичьих черт место начали занимать хищные птичьи очертания, впрочем, не утрачивая некоторой элегантности.

Насколько я мог судить, вопреки злословию, вейлы были одинаково красивы в обеих своих ипостасях, просто в гневе любая женщина… ну, вы сами поняли. А маску ту носила наверняка чтобы остальные члены банды не приставали, да и чтобы сдержать природную ауру. Все-таки, в Англии, с её во многом устаревшими законами и прирожденным расизмом, вейлы многими презирались как нечеловеческий вид. Крауч, наверное, будет в восторге… Хотя кто его спрашивал.

Так как гнаться за волчицей никакого резона не было, я немного восстановил свои силы, подлечил пленников, обновил чары и попросил домовика перенести их в подвал. Осталось только забрать ещё одного необычного члена этой банды… если его конечно ещё не