- Оттик, - уже спокойно произнес Этли, - давай, для взаимопонимания, объясни мне, кто этот старик, чего мне ждать от него и при чем тут твое прошлое.

Оттик тоже немного успокоился, он все еще тяжело дышал, дрожа всем телом от несвойственного ему припадка ярости. Он сел, навалившись на стойку и произнес бесцветным голосом:

- Я родился на Нищем дворе, и рос там же, лет до десяти, наверное. Ты знаешь, что значит ребенок для Гильдии нищих? Ребенок – главный добытчик, ему охотнее всего подают, и он приносит самую большую милостыню. Думаешь, князь нищих обеспокоился жизнями детей? Ха, его волнует только прибыль!

Трактирщик немного помолчал, собираясь с мыслями.

- Никто не знает имени этого старика, называют князь, ну или «мой господин», он не обижается. Говорят, он и в самом деле из княжьего рода. Но это все домыслы. Я не знаю, как было раньше, сколько помню, князь всегда стоял во главе Гильдии. Нищий двор – страшное место, кучка бездельников стоит во главе толпы бедолаг, которым не повезло родиться у более приличных родителей. Эти бездельники, ради своей праздности, готовы влачить нищее существование, отбирать кусок у слабого. Впрочем, их всех ты сегодня видел.

Оттик снова замолчал, потер виски.

- Теперь представь, что одного из нищих мальчишек забрал к себе приличный человек, вот, как меня, например. Узнав об этом, князь не находил себе место. Он и его подручные пытались выкрасть меня, пытались запугать моего приемного отца. Но он был крепким человеком!

Тут Оттик улыбнулся чему-то своему.

- Ты спрашивал, чего ждать от этого старика? Прошло несколько лет и, казалось, князь нищих отстал от нас. Но однажды, возле порога нашего дома, я обнаружил отрезанную голову отца. К тому времени я уже вырос, и не представлял интереса, как сборщик милостыни. Но князь просто решил отомстить. И отомстил. От меня Гильдия нищих так и не отстала, и время от времени я помогаю им по мелочам. И с ужасом жду, когда их князь попросит меня о большой услуге. А ему никто не отказывает, говорят, даже отцы города иногда спрашивают его мнения.

- Как думаешь, - спросил Этли, - он заплатит, как обещал?

- Смотря какие у князя планы на тебя, если он решит, что в будущем ты будешь полезен, то отдаст деньги. Если же, нет, в лучшем случае тебя выбросят с Нищего двора, раздев до нитки.

- А про музыку из холма ты слышал, что-нибудь, в детстве, когда жил на Нищем дворе.

- Нет, мы с друзьями пугали друг друга страшилками, что там живет древний эльф, обезумевший от одиночества, еще с тех времен, когда сарданарцы захватили крепость. И он, вроде как, убивает любого, кто проникнет в подземелья.

- Ты бывал там, или слышал, чтобы кто-нибудь исследовал катакомбы?

- Слушай, - устало выдохнул Оттик, - я был ребенком, мне и дела не было до подземелий Макуша, и, вообще, мне пора открываться.

Оставив Оттика в покое, Этли вернулся к столу и собрал письменные принадлежности. Хорошо бы, забрать Лавену и уйти к бесам из этой таверны. И пускай Оттика потом хоть на части режут, ему плевать. Но идти было некуда. Да и двадцать пять крон, эти деньги помогут ему не только позаботиться о Лавене, но и не беспокоясь, завершить перевод «Запределья». Отдаст князь нищих деньги или нет, вопрос будущего. Но, ведь он, Этли, умеет быть настойчивым.

Глава 2

Дверь хлопнула.

- А чего это никого нет, я пришшел на работу!

Таштаг недоуменно озирался, глядя то на Оттика, то на Этли.

- Нам надо поговорить, - сказал ему Этли, - пойдем вниз.

Выслушав Этли, Таштаг сказал:

- Хорошшо бы дождатьсся нашшего шшарлатана и ссходить вдвоем.

- Дни сейчас короткие, а Руди до темноты не вернется.

Таштаг кивнул:

- Как думаешшь, кто похищщает нищщих детенышшей?

- Бес его знает, может быть извращенец какой-нибудь. Или зверюга из Кафрии, сбежала от хозяев и теперь охотиться.

Против воли он вспомнил червя в доме Иртимаев. Тфу, мерзость!

- Чего эти нищщие сами не могут ссправитьсся, ссобралиссь бы и порешши ли бы, хоть зверя, хоть человека.

- В природе человека – тяга к удовольствиям и беззаботной жизни, а проблемы – пусть решает кто-нибудь другой.

- Вссе филоссофсствуешшь, - хмыкнул орк.

Этли кивнул.

- Буду собираться.

- Я позабочуссь о Лавене. Ессли ты не вернешшсся к утру, или тот старый хмырь не заплатит, я ссам навещщу этих попрашшаек.

Собирался Этли не долго. Надел кафтан, треугольную шляпу и накинул плащ. Таштаг потопал работать, а Этли на мгновение задумался. Затем вынул из мешка все свои вещи, разрозненные записи со всякими глупостями и столь же бестолковые путевые заметки, оставив только «Запределье» и перевод к нему. Все это туго обернул мешковиной и последовал за орком.

На улице, обойдя таверну, он выкинул из поленницы несколько дровин и уложил сверток в нишу. Вернув поленья на место, он придирчиво оценил получившуюся конструкцию. Вроде не заметно. Этли, надеялся, что Сейлака – мальчишку с кухни, не угораздить бросить сверток в огонь, вместе с поленьями. От этой мысли Этли даже передернуло. Но за дровами Сейлак всегда ходил с утра, да и Этли постарался выбрать для тайника такое место, откуда брать дрова не удобно.

Покончив с тайником Этли двинулся к Нищему двору.

***

Не успел Этли отойти от таверны, как к нему подскочил нищий, судя по комплекции, один из верзил Князя.

- Добрый человек, - заныл оборванец.

Его плаксивый тон совсем не вязался с крепким телосложением и зверской рожей. Он напомнил Этли плохого актера, решившего сыграть не свою роль.

- Добрый человек, - тем временем продолжил нищий. – Позволь мне проводить тебя, а то вдруг заблудишься, и наш повелитель будет гневаться.

«Повелитель», хорошо этот Князь вышколил их. Этли незаметно для своего непрошенного провожатого огляделся по сторонам. Но других нищих ну улице не было.

- Как тебя зовут? – спросил он.

- Орти, - ответил нищий.

Было это имя, фамилия или прозвище Этли не понял, уточнять не стал.

- Скажи мне, Орти, правду говорят, что в подземельях под Макушем живет давно спятивший эльф?

Нищий хрипло рассмеялся:

- Все это слухи, добрый человек, дети друг друга пугают. И я, когда мальцом был, слыхивал про это.

- А что слыхивал-то?

- Да к чему тебе сказки эти?