до деревянного клинка и обратно. Она подняла взгляд на Ньери и кивнула.

– Вперед.

Коффи не нужно было других подсказок. Она бросилась вперед, готовая исполнить первую комбинацию с мечом.

Атаковать. Парировать. Блокировать.

С каждым движением сияние в ее руках мерцало, но Коффи не обращала на это внимания, переходя ко второй комбинации.

Атаковать. Парировать. Увернуться.

Меч снова замерцал, но Коффи стиснула зубы и побежала вперед. Осталась еще одна комбинация, и все будет сделано правильно.

Атаковать. Парировать…

Клинок в ее руке погас – сияние внезапно исчезло. Коффи ощутила, как энергия покинула деревянный меч и вернулась к ней. Несколько секунд она просто смотрела на тупой меч – не в силах вымолвить ни слова от ярости.

– Ты не сосредоточена. – Ньери покачала головой, сидя на диване. – Ты слишком концентрируешься на том, как выглядишь, когда двигаешься. Ты будто пытаешься сделать вид, что знаешь все движения, вместо того чтобы… знать все движения.

Эти слова уязвили Коффи, но она сдержала разочарование и снова вернулась в середину спальни.

– Я хочу попробовать еще раз.

– Ладно, – сказала Ньери. – Занимай исходное положение.

Коффи автоматически расставила ноги и согнула колени, готовясь прийти в движение.

– Давай.

На этот раз Коффи двигалась быстрее. Едва дав себе время подумать, она призвала сияние и ощутила, как его волна пронизывает кости, проходит по рукам и подсвечивает меч. Она сделала глубокий вдох, готовясь повторить первую комбинацию.

Атаковать. Парировать. Блокировать.

Дерево снова погасло, на этот раз без предупредительного мерцания. Когда Коффи бросила меч на землю резче, чем следовало бы, Ньери подняла брови:

– Такому движению я тебя не учила.

– Это безнадежно. – Коффи пересекла комнату и плюхнулась на кровать. – Я не сумею. – Подняв взгляд, она увидела, что Ньери стоит рядом с ней, скрестив руки.

– Вот, значит, как? – спросила она. – Ты собираешься просто так отказаться от всего?

– Я не понимаю, – сердито ответила Коффи. – С каждым разом у меня получается хуже, а не лучше.

Коффи и Ньери тренировались без малого последние три часа. У Коффи по-прежнему не получалось использовать эфирные клинки или направлять сияние в пустую рукоять, но она поняла, как наполнить сиянием реальный клинок, и работала с тем, что получается. Но теперь она просто лежала и прижимала к глазам ладони.

– Не понимаю, – сказала Ньери. – У тебя даже не было возможности достаточно потренироваться – почему ты сразу требуешь от себя бессмысленного совершенства?

– Потому что оно необходимо! – Коффи снова села. В словах прозвучало больше гнева, чем ей хотелось, но она не могла сдержаться. Она понизила голос, но лишь немного: – Потому что каждый день, когда у меня этого не получается – это еще один день, который мы проводим здесь. Это день, когда Феду может поймать кого-то из нас. Я этого не допущу.

Что-то изменилось в глазах Ньери.

– Коффи, – мягко произнесла она.

– Я должна сделать все правильно, – объяснила Коффи, не обращая внимания на слова Ньери. – Я устала быть слабой, устала быть неспособной ни на что, я устала…

– Коффи! – Ньери слегка повысила голос. Интонация стала более суровой. – Послушай меня, – твердо сказала она. – То, что случилось с Золой… – Ее голос сорвался. – Ты не можешь винить себя за это.

Коффи услышала слова Ньери, но не могла их принять. Прошло три дня со смерти Золы, с ночи ичисонги, но воспоминания о ней по-прежнему оставались в памяти Коффи слишком яркими. Она видела этого жуткого монстра, улыбку Феду, лицо Золы. Что-то в ней ломалось снова и снова, когда она вспоминала о том, как Зола вбежала в Туманный лес – навстречу своей смерти.

– Если бы я училась быстрее… – глухо произнесла она. – Если бы я быстрее вытащила нас отсюда…

– Нет. – Ньери покачала головой. – В смерти Золы не виноват никто, кроме Феду. Не бери на себя эту вину, она тебе не принадлежит. – Она подошла к Коффи и села на кровати рядом. – Я хочу кое-что тебе рассказать, что не рассказывала никому больше.

Коффи подняла взгляд.

– Что?

– Как я попала в Терновый замок, – тихо сказала Ньери. – Это неприглядная история. – Она оборвала несколько разлохматившихся ниток с рукава, прежде чем заговорить снова. – Когда мы увиделись в первый раз, ты правильно догадалась. Я из Бариди, но не из большого города. Моя семья жила в маленьком поселении, на Лугах Нгази. – Она смотрела мимо Коффи, словно мыслями была в воспоминаниях. – Оно было не очень большое, но все друг друга знали, все были очень тесно связаны. Мы все присматривали друг за другом. Жить там было хорошо. – Она нахмурилась: – Пока не пришел Шаман.

– Шаман? – переспросила Коффи.

– Так он себя называл. – Ньери скривила рот, будто на язык попалось что-то горькое. – Он был умен. Никто в деревнях вроде моей не слышал о таком человеке. Он приходил в просторном балахоне, носил на шее раскрашенные раковины каури, разговаривал о богах и силе. Он был похож на разноцветную загадочную птицу, на которую все хотели посмотреть. Поначалу он был довольно безвреден. Он помогал людям, делал мази и настои для больных, изготавливал игрушки для детей. Постепенно люди принимали его, но я – никогда. Я никогда не доверяла ему. Родители не понимали почему, но мне всегда казалось, что с ним что-то не так. Рядом с ним было неуютно. Потом я заболела.

Коффи увидела, как Ньери, которая всегда выглядела такой сильной, обхватила себя руками и вздрогнула. Вспоминая, она смотрела куда-то вдаль.

– Я никогда в жизни не чувствовала себя так плохо. День за днем меня преследовали лихорадка, чесотка, галлюцинации. Я даже потеряла способность ощущать запахи и вкусы. Родители были уверены, что я умру. Но Шаман сказал, что сможет мне помочь. Он предложил забрать меня в город далеко отсюда, где есть лекарство, которое поможет. Я умоляла родителей не отдавать меня ему, упрашивала их, но они решили, что так будет лучше. Думаю, они и правда считали, что это необходимая жертва. – Она моргнула, словно выходя из транса, и посмотрела Коффи прямо в глаза, задержав взгляд. – И больше я их никогда не видела.

Коффи словно онемела.

– И ты никогда не пыталась уйти? Сбежать?

Ньери цинично посмотрела на нее, отчасти возвращаясь к своему обычному настроению.

– Конечно пыталась, – ответила она. – В первые годы я пробовала, наверное, сотню раз. Каждый раз он меня ловил. А как только он понял, что я недостаточно сильна, чтобы помочь воплотить его великий замысел, он перестал стесняться в наказаниях. – Она подняла руки, и впервые Коффи заметила покрывавшие их шрамы. Они полосами пересекали темную кожу Ньери, розовые и блестящие в свете свечей. Коффи тут же поняла, что это – только плеть или кнут оставляет такие отметины. Ее пробрала дрожь. – И в итоге я сдалась, – добавила Ньери.

У Коффи упало сердце.

– Мне так жаль, Ньери.

Та пожала плечами. Это был небрежный жест, но