Шрифт:
Закладка:
13 января 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки» — кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
Хольгер снова посмотрел на экран, выразительно хмыкнул и вместе с креслом развернулся к Гедимину. Тот сидел рядом, облокотившись на стол, и в задумчивости водил пальцем по столешнице. Непрочный фрил поскрипывал и покрывался царапинами.
— Двадцать последних записей почти идентичны, — сказал Хольгер. — Выброс настолько мал, что можно считать его отсутствующим. Ты уверенно выходишь в вакуум. Если это не устойчивый результат, — я не знаю, что тебе вообще нужно.
— Хорошо, что всё работает, — сказал Гедимин, досадливо глядя на исцарапанный стол. «Опять задумался…»
— Не очень-то ты этому рад, — осторожно заметил Хольгер.
— Я не понимаю, с чем мы связались, — угрюмо сказал Гедимин, убрав руку со стола. — В чём мы пытаемся ковырять дырки? Почему оно так себя ведёт? И что это за код… Ah— hasu! Я вообще ничего не понимаю.
Он перевернул руку ладонью вверх и поддел ногтем небольшую пластину; под ней был распылитель фрила — часть ремонтной перчатки — точнее, ёмкость для распыляемого вещества.
— У тебя есть фрил? — он указал на исцарапанный стол. — Это надо починить.
— Срежь немного с того края, — Хольгер указал на свободную часть столешницы. — Не переживай, атомщик. Некоторые всю жизнь ничего не понимают. Я тут думаю, как соединить микропроколы. Что, если взять несколько тонких пучков и наложить их друг на друга? Исгельт думает, что если выставить их по кругу, можно прорезать сплошное отверстие…
Гедимин, забывшись, грохнул кулаком по столу. Фрил затрещал, рука сармата ушла в столешницу на толщину пальца, и он, опомнившись, вполголоса помянул ядро Сатурна. «Теперь одним распылителем не обойдёшься. Или лучше ничего не трогать, пока не доломал?»
— Вы сначала разберитесь, что вы там режете. И заодно — куда…
Передатчик на его руке протяжно загудел и замигал из-под брони. Гедимин сдвинул крышку — экран ярко светился.
— Вы там, где работает связь. Временная передышка? — голос Ассархаддона был хорошо слышен даже без наушников. — Вас две недели не видно и не слышно. Надеюсь, сегодня вы приедете в жилой блок. Медики должны осмотреть вас, а я хотел бы услышать, как продвигаются исследования. Мне известно, что вы пренебрегаете сном. Это серьёзная жертва. Надеюсь, она не была напрасной?
— В жилой блок? — Гедимин уловил главное и недовольно сощурился. — Я должен работать. Тут ещё много…
Хольгер ткнул его кулаком в плечо. Броня загудела.
— Он приедет, — мрачно пообещал химик. — По крайней мере, сегодня. За другие дни я не ручаюсь.
— Буду ждать, — отозвался Ассархаддон. — Не бойтесь, Гедимин, несколько часов не сведут к нулю вероятность вашего успеха.
Экран передатчика погас.
… — Атомщик! — Линкен с широкой ухмылкой привстал из-за стола. — Хольгер, как ты вытащил его из «Койольшауки»? Я уже искал, как к вам пробраться…
— Зачем? У вас обоих есть передатчики, и связь в «чистых» отсеках никогда не сбоит, — удивлённо посмотрел на него Исгельт, в этот раз присоединившийся к группе «Феникса». Константин фыркнул.
— Гедимин не пользуется связью. И никогда не предупреждает о своём исчезновении. На Энцеладе это не принято.
Ремонтник сердито сощурился — он был и смущён, и раздражён одновременно и смутно понимал, что опять нарушил какую-то традицию.
— Я работал, — буркнул он. — Вы, предположительно, тоже. Линкен, у тебя уже получилась омикрон-бомба?
Взрывник развёл руками.
— Я не физик. Ничего, кроме «грязной» бомбы, у меня не выйдет. А это пустой расход ирренция.
— Смотря чего ты хочешь добиться, — задумчиво проговорил Гедимин, довольный, что разговор снова выехал на твёрдую почву — «грязная» бомба была знакомой и понятной вещью, в отличие от неписаных традиций. — Иногда…
— Все в сборе? Я не опоздал? — охрана поспешно расступилась, пропуская к столу Ассархаддона. Куратор занял место среди замолчавших сарматов и обвёл их вопросительным взглядом.
— Как идёт работа над «Прожигом»? Гедимин, что вы успели выяснить?
— Узнал, как прожечь дыру в вакуум в отдалении от массивных тел, — сармат потянулся к передатчику. — Единственная проблема — метеороиды. Не фиксируются ни по плотности окружающего вещества, ни по гравитационному полю…
Он досадливо поморщился. Исгельт переглянулся с Ассархаддоном и включил свой передатчик.
— Метеороиды в окрестностях прокола? Думаю, защитные поля решат эту проблему. Дайте мне всё, что у вас есть по микропроколам. Мои сарматы повторят ваши опыты на других полигонах.
Гедимин озадаченно мигнул, но тут же опомнился и протянул Исгельту руку с передатчиком. «Правильно. Надо исключить привязку к местности.»
— Есть возможность проверить не на Луне? — спросил он, пока информация перекачивалась с диска на диск.
— Поищем, — отозвался Исгельт. — Ещё мне нужен чертёж вашего прожигателя. А я сброшу вам наработки по склеиванию проколов. Мы тоже не сидели сложа руки всё это время, но результаты, увы, скудные. Мы работали с излучением постоянной интенсивности…
Гедимин кивнул. Передатчик запищал — обмен информацией закончился, и сармат положил на стол ежедневник. Часть чертежей уже была там, оставалось собрать воедино наметки, сделанные на ходу, и написать к ним легенду.
— Хороший результат, — одобрительно кивнул Ассархаддон. — А что у вас, Хольгер? Что скажете о тонких плёнках?
Гедимин удивлённо мигнул, поворачиваясь к Хольгеру. «Плёнки? Он же работает со мной… А, мать моя колба! Я же не выходил из отсека. Может, он ко мне заглядывал раз в сутки…»
— Всё не так гладко, как предполагалось, — покачал головой химик. — Слой
