Больше этим делом я не занимаюсь.

– Не могу сказать, что я расстроена, – я чуть-чуть улыбнулась, предвкушая встречу с Милой и Златой. – У вас, конечно, хорошо…

– Кстати, об этом…

Бойцов выпрямился, напрягся, но отчего-то молчал. Будто боялся мне сказать суровую правду. Чего я только не передумала за эти дни, но к открытой беседе оказалась неготовой. Всё! Меня все устраивало, пусть едет в Университет, а я, так и быть, поварюсь еще в собственном желе вместо мозгов.

– Что? – пробубнила себе под нос, стараясь не краснеть.

– Когда ты перестанешь звать меня по имени и отчеству? – вкрадчиво начал он. – По-моему, между нами достаточно близкие отношения?

– В смысле?

– Ну, помнится, мы поцеловались, ты практически спасла мне жизнь…

– Да, – я кивала как заведенная и злилась, – а потом вы доставили меня в комнату, ничего не сказали, а утром уехали, положив на столе сухую записку, что скоро вернетесь.

– Да, – согласился он, удивляясь моему внезапному гневу. – Мне надо было уехать. Пришло сообщение от Дмитрия Игоревича. Между прочим, о твоем обидчике, а вечером ты меня успешно избегала. И после… Я подумал, что ты пожалела.

Он не удержался и погладил меня по волосам. Но меня его речь нисколько не проняла. Я обиделась.

– Как удобно… – разошлась я не на шутку. – Скрывались от молодой девушки, заставили ее сомневаться в себе, а теперь еще и предъявляете, что я избегала. Вы, Вячеслав Алексеевич… кобель. Вот вы кто!

Резко встав с дивана, я хотела гордо удалиться. Пусть и он прочувствует всю бренность бытия. К сожалению, мой красивый уход был испорчен.

Когда мужчины за тобой бегают, это замечательно, плохо – если ты в неустойчивой позиции и гораздо слабее своего противника.

Меня скрутили, усадили рядом не отпуская.

– Так, Баба-Яга в ярости, я догадался, – ухмыльнулся преподаватель. – Но давай поговорим… на ты и по имени?

Есть у Вячеслава Алексеевича своеобразный дар убеждения, усиленный крепким захватом.

– Ладно, – забурчала я. – Если отпустите.

– На «ты», Ульян, – устало напомнил мне мужчина.

Легко ему рассуждать. А я с трудом магию свою сдерживаю. Благо, что обучение не прошло даром.

Судорожно вздохнув и испытав невероятный диссонанс, я повторила свою просьбу, но уже более мягким тоном.

– Ладно, если отпусти… отпустишь.

Руки, окрутившие меня, ослабли, и, пользуясь моментом, я отсела подальше. Прямо забилась в уголочек дивана, лишь бы меня никто не касался.

Бойцов хмыкнул, но предпочел промолчать, заметив мой недружественный жест.

– Ульян, прости. – Начал он, проникновенно смотря мне в глаза. – Я ведь и сам не привык, что живу с девушкой, и надо учитывать ее чувства.

– Ага, – едко отметила я, – чувства учитывать не надо, можно через плечо и в лес, в вашем… в твоем, – я в очередной раз поправилась, – случае удержать и усадить на месте, чтобы не брыкалась.

– Я не хотел, – признался он. – Но ты мне и шанса не дала. Поверь,  я бы обязательно поговорил с тобой, но ты каждый вечер скрывалась в спальне. А мне, знаешь ли, тоже страшно узнать, вдруг ты от меня извинений ждала, а не признаний. У меня опыта в общении с совсем юными девушками нет. Занятия в счет не идут.

Учитывая, как он это произнес, я согласилась. Да, совершенно нет. Какой такой девушке понравится упоминание об опыте с другими?

Тем не менее он продолжал:

– Честно, мои поездки в Университет были не способом от тебя сбежать, они были необходимы. Но я на работе с ума сходил, что мы никак не объяснимся. Я все надеялся, что в один из дней встретишь меня пораньше, но я уже догадался, что облажался в этом вопросе.

– Я думала, что это вы… ты пожалел. Что это было из-за минутной радости после испытаний.

– Видишь, не одна ты мучилась ужасными предположениями. – Грустно заключил Бойцов.

– И что это должно значить? – прищурилась я.

– Ну, – затянул профессор, – по-моему, все очевидно. Ты мне дорога, мне хочется тебя всячески защищать и оберегать…

– Как домашнего питомца? – мои брови буквально улетели наверх.

– Нет, – скривился Вячеслав Алексеевич. Мои слова застали его врасплох и явно ему не понравились. Он выпрямился, подался вперед, чтобы убрать у меня выпавшую прядь, – как свою девушку, разумеется. Ты красивая, умная, чего греха таить, дерзкая, храбрая и очень отчаянная. Я тобой восхищаюсь. Согласна ли ты встречаться со старым, угрюмым и строгим преподавателем?

Я застыла словно пушной зверек перед капканом. Час назад я об этом и мечтать не смела, а теперь понятия не имела, как правильно отреагировать.

– Не такой уж вы… ты и старый, – залепетала я.

Про угрюмого и строгого я спорить не буду.

– Это не ответ. – Мой собеседник и сам не двигался.

По нему было видно, что ему важно услышать мои слова, какими бы они ни были. Он боялся, нервничал, переживал, что я снова взорвусь от негодования.

Красиво рассуждать о чувствах я не умела. Пожалуй, более неловкой пары, чем я и Вячеслав невозможно было бы придумать. Подозреваю, мы бы и еще сто лет могли не общаться на щекотливую тему, смущаясь друг друга.

Вместо прямого ответа я тоже потянулась к нему и поцеловала. Сама… первая. Никогда в жизни не проявляла инициативу, но мне отчего-то показалось это правильным.

Целовались мы долго и самозабвенно, периодически прерываясь на короткие беседы. Расспрашивали о разных мелочах, о вкусах. Я поделилась успехами в учебе. Мы бы проворковали всю ночь, если бы не  проклятые фамильяры, которых я развела в неимоверном количестве.

– Кхм, кхм, – прокашлял Борис. – Вы только о главном не забудьте, нам домой пора. Вдруг мое дерево никто не поливал, загнется же.

Мысленно проклиная животных, я шикнула на обоих, выгоняя их из помещения, и с виноватым лицом повернулась к своему… кому?

Называть его парнем у меня язык не поворачивался.

Словно прочитав мои мысли, Бойцов снова заговорил.

– Да, твой кот в чем-то прав. Прежде чем возвращаться, нам потребуется многое обсудить.

– Будем все скрывать? – задала я очевидный вопрос.

Нет, меня не расстраивала перспектива, я же не недалекая дурочка, догадываюсь, что отношения между профессором и студенткой – это что-то крамольное и порицаемое обществом.

– Временно, – кивнул он, не торопясь меня отпускать. – Не из-за твоего и моего возраста. Мы с тобой оба совершеннолетние. Да и Дима в курсе о тебе. Я хочу повременить из-за нависшей опасности. Только обещай… – Вячеслав прижался к моему лбу, – не ввязываться в истории, все рассказывать и ничего не утаивать.

– Да я милашка, – насмешливо отмахнулась от несуществующей для меня проблемы.

Я, между прочим, почти сразу понеслась к нему и с дневником, и с