Шрифт:
Закладка:
Святилище — такой же храм, как в деревне Анюты. Прямоугольное сооружение с прозрачными дверями на три стороны. Как выразился Сказочник, «типовой проект». Внутри виднелась округлая глыба животворящей купели, она же лечебник, она же источник жизни.
— Сказочник, ты уверен, что войдешь? — спросил капитан.
— Я уверен во всем, что делаю.
— Я сильно рискую, но ты рискуешь больше. Ты готов?
— Я уверен во всем, что делаю, — повторил Сказочник.
— Что ж, ты предупрежден, дальше дело за тобой. — Капитан сделал шаг назад.
Сказочник подошел к невидимой двери и сосредоточился на стене справа от нее, на каких-то выпуклостях и мелких разноцветных узорах.
В соседнем домике хлопнула дверь. Заметив посторонних, к святилищу со всех ног мчался ученик — мальчишка лет двенадцати, худенький, светловолосый, вихрастый, с распахнутыми в изумлении голубыми глазами:
— Вы чего?! Куда?! Это кто?!
— Мы думаем, что этот человек — мессия, которого мы все ожидаем, — спокойно объяснил капитан. — Он говорит, что может лечить и восстанавливать людей своей собственной силой, без колдовства нежити. Мы хотим прове…
Не дослушав, мальчишка понесся обратно, к волхву. Капитан быстро проговорил:
— Я предупреждал, что ты рискуешь больше, чем я. Ты умеешь лечиться сам, а мне в глазах волхва надо остаться законопослушным. Нужно успокоить старичка, а то еще крутанет шарманку. Нам только нежити тут не хватало.
Когда капитан говорил последнюю фразу, Сказочник уже бежал за мальчишкой.
— Только не убей старикана, он едва дышит! — крикнул вслед капитан.
Сказочник бросил на ходу:
— У меня есть вариант лучше.
Капитан обернулся к Анюте.
— Ты ему веришь? — тихо спросил он. — Святилище и вправду откроется ему, а источник подчинится?
У Анюты еще подрагивали руки. Дрожь началась после того, как пришло осознание того, что недавно произошло. Гамадрил стрелял в нее. Не будь Сказочник настолько быстр…
— Я раньше выглядела не так, я была больна, меня вылечил он, — ответила она.
— Я почему-то так и думал. — Капитан окинул Анюту наглым хозяйским взглядом. — Как он сказал про себя? «С доработками»? Похоже, тебя он тоже доработал, в природе такая красота не встречается. Ты его любишь?
— Да. — Анюта опустила глаза.
— Ради него пойдешь на все?
Она не успела ответить. Из домика волхва быстрым шагом возвращался Сказочник, в руках он держал рукоятку, которой раскручивают сирену.
— Ты что наделал?!
— Успокойся, не сломал, просто вытащил. Держи. — Сказочник вручил рукоять капитану. — Теперь от тебя зависит, кому и когда лечиться.
— Юхвосты тоже не смогут? — Капитан пустым взглядом смотрел на рукоять. В уме шла напряженная работа. — Что будет, если они принесут сюда больного или потребуют вызвать нежить для раненого?
— Сначала позовут тебя.
— А ты мне нравишься.
Улыбнувшись, капитан отошел за святилище.
— Ты уверен, что он надежный союзник? — шепотом спросила Анюта.
— Другого нет. И не нужно. Капитан зависит от нас так же, как мы зависим от него. Со временем зависимость только возрастет.
— Про Яшку ты тоже так думал.
Капитан вернулся без рукояти.
— Закопал на всякий случай, — объяснил он. — Достану, когда понадобится.
Сказочник приблизился к стене у прозрачной двери, и через пару секунд дверь раскрылась. Он шагнул внутрь, за ним Анюта. Капитан остался снаружи. Было видно, как ему хочется войти, но, похоже, он боялся, что волхв или нежить воспримет его таким же нарушителем векового порядка, как Сказочника.
— Я посмотрю отсюда, — сказал он сквозь проем двери.
— Я собирался демонстрировать на тебе. — Сказочник поднял крышку лечебника.
— Покажи на себе или на ней. — Капитан указал на Анюту.
— На себе не могу, ты ничего не поймешь. — Сказочник замер в растерянности. Должно быть, он рассчитывал, что у капитана со времени последнего лечения появились новые болячки и раны. Или попросил бы порезать руку, чтобы у капитана пошла кровь, а потом убрал последствия. Анюта сделала бы так.
«Ради него пойдешь на все?» — спрашивал ее капитан.
Да!
— Покажи на мне. — Она повернулась лицом к Сказочнику.
— Тебе будет больно.
— Делай все, что нужно. Я готова.
— Будет очень больно. Свидетеля нужно поразить до глубины сердца, иначе показ не окажет нужного действия на сознание и не закрепится в подсознании. Поверь, я знаю, что говорю. Когда на кону успех миссии, лучше перестараться, чем недостараться. Успех зависит от мелочей.
— Это нужно сделать? От этого зависит судьба миссии? Значит, делай.
— Позволь, я хотя бы выключу тебя, как тогда…
— Нет! Я хочу видеть, что со мной будет. Я выдержу.
«Ради тебя я выдержу все. Не ради твоей дурацкой миссии, а ради тебя!»
— Тогда заранее прошу прощения. — Сказочник опустил глаза. Он не хотел делать то, что требовалось, но обстоятельства заставляли. Миссия для него была важнее чувств. — Зато потом ты почувствуешь себя лучше. В дороге на тебя действовала радиация, сейчас ее последствия устранятся. Мышечная ткань обновится и станет мощнее, прибавятся силы, исчезнут все повреждения. Разденься, пожалуйста. — Анюта вздрогнула, Сказочник поспешно продолжил: — Иначе одежду зальет кровью, а других вещей у нас нет. И для большей наглядности. Рана, о которой человек знает, и рана, которую он видит — для сознания это две разные раны. Я понимаю, что капитан — мужчина, но сейчас он просто капитан, наш союзник, надежда на успех миссии. Напомню: он наша последняя надежда, иначе все рухнет, и придется начинать сначала.
Начать сначала было бы неплохо, но Анюта подчинилась. Сказочник вывел ее из святилища.
— Капитан, у тебя есть что-нибудь вроде ножа? — спросил он.
Капитан нервно сглотнул.
— К святилищу нельзя брать только боевое оружие, а воин без ножа — как солнце без света, — пробормотал он, доставая из-за пояса каменный нож размером в половину ладони. — Маленький нож — не оружие.
— Ножом и руками нанеси раны, после которых требуется помощь нежити.
— Что именно я должен сделать? — Капитан не отводил глаз от Анюты.
— Что хочешь. Проткни живот. Отрежь нос. Выбей зубы. Сломай руку. Выколи глаз. Отруби пальцы. Сделай что угодно, что не ведет к
