Это было правдой, не так давно гриффиндорка перекрасила волосы в белый цвет с желтоватым оттенком.

— Решила попробовать что-то новое, — пояснила она с металлическими нотками в голосе. Юноша усмехнулся, закурив уже вторую сигарету. — Я видела, — размыто начала она, — видела, как ты смотрел на неё. — Усмешка парня померкла. — Это больно? — прошептала Марлин, обернувшись к нему всем телом. — Больно видеть, как её обнимает другой, как она заливисто смеётся, и всё её внимание обращено на другого? Не на тебя! Больно?

— Чертовски, — сквозь зубы проговорил Сириус, мрачно поджав губы.

Марлин тяжело выдохнула, сжимая деревянное ограждения, пока её пальцы не побелели. Испустив несколько вздохов, МакКиннон взглянула на ночное небо, усыпанное звёздами.

— Я бы сделала что угодно для тебя. Стала бы, кем ты бы хотел меня видеть. — Блэк кивнул. — Только со мной ты бы смог обрести счастье, тебе не пришлось бы притворяться. — Прикоснуться к нему она так и не осмелилась. — Я бы сделала для тебя что угодно, только бы ты был счастлив.

— Знаю, Марли, — тихо прохрипел Блэк после долгого молчания. — Я не заслуживаю тебя, ты достойна лучшего.

Девушка не смогла сдержать солёных слёз. Ей было больно.

— Ты её любишь? — через силу спросила Марлин, наперёд зная ответ.

— Не знаю, — Сириус выпустил сигаретный дым изо рта.

МакКиннон направилась обратно в дом, но остановилась, взглянув на печального волшебника.

— Надеюсь, что когда ты полюбишь её или кого-то еще. — Мотнув головой, она старалась подобрать слова, пока в голове царил каламбур. — Ты поймёшь, какого это чувствовать всю ту боль целого мира, пока другие радуются жизни. И когда твои чувства будут пожирать тебя изнутри, словно могильные черви, а каждый твой вздох будет ломать твоё тело изнутри, и ты не сможешь этому противостоять, — с горечью выплюнула она, — быть может, тогда ты и узнаешь, что я чувствую к тебе.

Девушка ушла, словно её и не было, а гриффиндорец ещё долго стоял, обдумывая произошедшее.

Цепко держа волшебницу за руку, Поттер бежал вверх по многочисленным ступеням. Он часто оглядывался назад, дабы убедиться в том, что всё это не сон. Волосы девушки забавно подпрыгивали, а улыбка не сходила с прекрасного лица.

— Я хочу тебе кое-что подарить, — выпалил Джеймс, вытащив кольцо сказочной красоты из своих брюк. — Это принадлежало моей матери, семейная реликвия.

Лестрейндж распахнула глаза. Она никогда не видела ничего прекраснее, даже золото богатейших и чистокровных волшебников ничто по сравнению с тем, что держал в руках Поттер. Это было так трогательно.

— Я хочу, чтобы оно было у тебя.

— Джейс, — девушка отошла на шаг, замотав головой. Она не могла принять столь щедрый дар.

— Алина, я хочу, чтобы оно было у тебя! — Джеймс настаивал, пытаясь её убедить в обратном. Лестрейндж снова замотала головой в знак протеста. — Если тебе не нравится, то можешь его не носить. Просто…

— Не говори глупости, Джейс! — оборвала его Лина, тот пораженно глянул на нее. — Оно красивое, очень красивое. Но я не могу.

— Глупости! — в тон ей воскликнул гриффиндорец.

Алина робко улыбнулась, оставив на небритой щеке прикосновения мягких губ.

— Пожалуйста, сделай это для меня. — Лестрейндж кивнула. Джеймс в то же мгновение надел на безымянный палец правой руки красивейшее кольцо. — Когда-нибудь оно будет красоваться на другой твоей руке.

Губы Джеймса впились в приоткрытые уста. Языки сплелись воедино. Влюбленным было абсолютно все равно на нехватку воздуха. Губы сминали друг друга, пока руки жадно шарили по телу.

— Я люблю тебя, — жарко прошептал Поттер, не выпуская девушку из кольца своих теплых рук. — Мерлин, — протянул он, оставляя мокрые поцелуи на скулах, веках, лбу и губах. — Я так сильно люблю тебя, Лина.

— Джейс, — прошептала девушка, осыпая губы волшебника сладкими поцелуями. — У меня тоже есть кое-что для тебя. — Гриффиндорец с интересом следил за движениями волшебницы. — Это часы, которые могут указать тебе не только время, но и путь. Куда бы ты не хотел попасть, к чему бы не стремился, они приведут тебя точно к цели.

Лестрейндж отдала золотые часы волшебнику.

Поттер с восторгом разглядывал их со всех сторон, словно малый ребёнок. Алина тепло улыбнулась, облегченно выдавая. Ему понравился ее подарок.

Моему отважному гриффиндорцу, — гласила гравировка.

— У меня нет никаких путей, если они не пересекаются с тобой.

— Джейс. — Лина подалась вперёд.

— Люблю тебя, люблю, — простонал Сохатый в нежные губы, в то время, пока его руки ласкали её бедра. — Моя будущая миссис Поттер.

Они были на седьмом небе и упивались своей любовью в жарких объятиях. В этот самый момент не было ничего важнее их губ, томных вздохов и обрывистого дыхания. Только он и она.

Сириус, который всё это время стоял за дверью, прислонившись к стене, никак не мог вдохнуть. Для него рухнул мир. Да, он не знал, что чувствовал к Алине, но мысль, что она принадлежит его другу, заставляла сердце изнывать от боли.

Кажется, он сполна осознал слова белокурой девушки.

***

Астрономическая Башня

Март, 1978

В середине первого месяца весны четверо гриффиндорцев закатили грандиозную вечеринку в честь восемнадцатилетия Джеймса Поттера, Римуса Люпина и Питера Петтигрю. Празднование состоялось в самой высокой башни Хогвартса, на которую предварительно было нанесено заклятье тишины.

Именинники устроили целое представление с помощью маггловских фейерверков. Студенты веселились, позабыв про межфакультетскую вражду.

— Потанцуй со мной, — обратился к слизеринке Джеймс, утащив её из круга слизеринцев.

Тёплые ладони волшебника поглаживали лопатки и поясницу. Её руки притягивали его за плечи ближе к себе. Их движения были переполнены страстью и нежными чувствами, которые двое испытывали друг к другу.

— Моя красавица, — шептал волшебник, оставляя поцелуй у виска волшебницы.

Девушка смущённо улыбнулась, прижавшись к широкой груди. Алина уместила на его плече голову. Тонкие пальцы любовно перебирали его непослушные волосы цвета вороньего крыла. Под энергичную музыку двое влюбленных покачивалась из стороны в сторону.

Сириус Блэк коротал одинокие дни в объятиях девушек, имён которых на утро не помнил. Внутри всё по-прежнему неприятно сжималось, когда он видел Алину Лестрейндж. Влюблённые глаза которой видели только Джеймса, его лучшего друга.

Пока слизеринка танцевала вместе с двумя подругами, Сохатый подошел к другу. Сириус локтями облокотился на перила башни.

— Скучаешь, Бродяга? — весело поинтересовался гриффиндорец.

— Хорошо танцуешь, друг мой. — Блэк хлопнул Поттера по плечу.

— Мне просто повезло с партнёршей.

Неопределенно пожав плечами, Джеймс в считанные секунды нашёл миниатюрную фигурку. Проследив за взглядом друга, как делал это всегда, Блэк отвернулся.

Веселье длилось и после отбоя. Большинство волшебников были уже изрядно пьяны, но все равно