– До войны Ли Гуй был старостой небольшой фермы, – начал рассказ Лю Даньцзы, – он ходил под местным Дзя Ды и ни в чëм особо себя не проявил. После одного неудачного набега на базу русских картографов этот Дзя Ды был убит, а его отряд практически уничтожен.

После того боя Ли Гуй укрыл у себя раненую братву, но попавшие в плен члены банды выдали его. Русские всех захваченных ими хунхузов, в том числе и Ли Гуя, передали китайским властям. Местный губернатор тогда с русскими заигрывал. Чтобы угодить им, он всех, кроме старосты, казнил. Ли Гую удалось выкрутиться – ещë бы, ведь он был младшим братом того самого губернатора. После этого он пропал и объявился уже после войны во главе собственного отряда. Осел на дороге Харбин – Цицикар и подмял под себя всю тамошнюю округу. С нами в контрах. Русских тоже ненавидит. Хитрый, жесткий, удачливый. Ведëт себя вызывающе дерзко и нагло, немудрено, ведь его крышует сам губернатор Гирина. Территорию, которую контролирует, ему на кормление определил орден в обмен на поставку оружия. Поэтому мы с Хэда этого гадëныша трогать не можем. В обоих городах он имеет собственную сеть информаторов и тесную связь с местным криминалом. С деньгами там тоже всë в порядке. Под его рукой работают два богатых золотоносных прииска. А численность его отряда? По моей информации, его банда насчитывает около шестисот бойцов. После того как ты разгромил его фальшивомонетчиков, она, может, и уменьшилась, но набрать новых для него не проблема. Кстати, отца нашего Ло Ю на место Дзя Ды рекомендовал тоже он.

– Погоди, – остановил генерала Андрей, – если ты говоришь, что отец Ло Ю был ставленником Ли Гуя, а мы точно знаем, что он тесно общался с японской разведкой, то получается, что и Ли Гуй с японцами «вась-вась»?

– Такой информации у меня нет, но исключать это нельзя.

– Как интересно! – воскликнул Андрей. – Помните германские армейские карабины, которые привезли в отряд отца Ло Ю?

– Нет, они поступили в крепость, когда меня там уже не было.

– Я не об этом, – отмахнулся Андрей, – эти карабины поступили в отряд от доброжелателя по имени капитан Исикава. Так, мастер Хэда?

– Да, я знал об этом.

– И такие же карабины мы взяли на прииске на отряде Кохинаты. Что же получается? И в крепости, и у отряда Кохинаты примерно в одно время появляется одинаковое оружие, которое в самой Германии только-только стало поступать на вооружение. Другими словами, купить его простым смертным невозможно. А оно – на тебе – вдруг появляется в маньчжурской глуши.

– Эти карабины – подарок от кайзера Вильгельма. Они прибыли в Японию вместе с германскими военными специалистами, – проявил осведомлëнность Хэда.

– Это только подтверждает мою догадку, – усмехнулся Андрей. – Смотрите сами. Наш бывший Дзя Ды и Ли Гуй были не только знакомы, но и поддерживали тесную связь. При этом нам достоверно известно о контакте нашего покойного атамана с японцами. За набег на КВЖД капитан Исикава рассчитался с Дзя Ды новенькими карабинами и двумя ящиками серебра. Когда стало известно о провале нападения на Михайловку, в крепость проникает человек Ли Гуя и пытается захватить власть, но ему это не удается. Вместо этого в крепости появляется генерал Лю Даньцзы – старый и непримиримый враг японцев, что нарушает планы Исикавы по саботажу строительства КВЖД. И тогда возникает отряд Кохинаты, который пытается подставить нашего генерала, обвинив его в нападении на Кайчи. Тем самым скомпрометировать его не только перед официальными властями, но и перед вольными отрядами.

– Похоже, ты прав, – мрачно согласился с доводами Андрея генерал, – Дзя Ды крепости был жаден, но не глуп. По своей инициативе он ни за что не полез бы на КВЖД. Ему заплатили.

– Скорее – выдали аванс, – задумчиво произнес Ван Хэда, – после набега на Михайловку он собирался в Харбин к Ли Гую.

– Тогда всë становится на свои места. – Андрей поднялся. – До этого у меня были только подозрения, но теперь я уверен, что ко всем последним событиям приложила руку японская разведка. И смотри, как масштабно действует: Кохината в Корее, Ли Гуй в Харбине, наш покойничек Дзя Ды в Нунгате и Гирине, а сам Исикава, похоже, в столице Маньчжурии Мукдене. И это только вершина айсберга. Ведь нам точно не известно, кого ещë удалось завербовать Исикаве и насколько далеко распространилось его влияние в Маньчжурии.

– Кажется, я знаю, куда сейчас направлены устремления Исикавы, – отозвался Ван Хэда.

– И куда? – поднял бровь генерал.

– А ты поставь себя на его место. Приложены огромные усилия, затрачены десятки, если не сотни килограммов золота и серебра. И всë вроде идëт по плану. Но появляется какой-то генерал Лю Даньцзы и путает все карты. Наш отряд становится популярным у населения – опять же, победа в Кайчи – такое не замолчишь. Мы нарушили планы капитана Исикавы и его патронов, а это значит, что мы представляем для них опасность. Как бы ты поступил в этом случае? Так что, – Хэда покачал головой, – в ближайшее время японцы предпримут новые попытки уничтожить наш отряд.

– Похоже, ты прав, – согласился генерал, – в такой ситуации нам остаëтся только одно – нанести упреждающий удар.

– И начать нужно с его пособников, – поддержал Андрей, – до Кохинаты нам пока не дотянуться, но с Ли Гуем надо кончать!

– Да не можем мы его трогать! Орден категорически запретил! – в сердцах воскликнул Хэда.

– Устранение Ли Гуя я могу взять на себя, – предложил Андрей, – я не человек ордена. А к Ли Гую у меня претензий – выше крыши. Взять хотя бы тех же фальшивомонетчиков. Вот только место дислокации моего отряда ограничено участком КВЖД, которое нам с вами поручено охранять. Как я смогу объяснить своë появление в Харбине?

– Ты укажешь губернатору на Ли Гуя и его японского патрона господина Исикаву как на организаторов налëтов и подстрекателей беспорядков среди населения, – предложил генерал. – Хэда, помнишь, нам рассказывали, что у Хэйлунцзянского цзяньсюя[58] в последнюю компанию погиб кто-то из членов семьи?

– Да, что-то такое припоминаю, – кивнул Ван Хэда.

– Вот давай на японцах и сделаем акцент. А Ан Ди, как русский офицер, которому стало известно от пленных бандитов об опасности, грозящей дружественной китайской провинции, счëл своим долгом предупредить об этом цзянсюя Хэйлунцзяна. Губернатор не сможет отмахнуться от такого заявления. Он из кожи лезет, чтобы выглядеть в глазах русских борцом с бунтовщиками и бандитами. После этого Ли Гую в его провинции будет лучше не показываться, что, в принципе, уже неплохо. А на самом деле у нас будет железный повод для Ан Ди появиться и в Харбине, и в Цицикаре.