В нагревшемся на солнце «жигуленке» было жарко и маятно, не спасал и маленький вентилятор, и открытые окна. Парни, сидевшие в машине, часто курили, сплевывая на проезжую часть тягучую, горькую от никотина слюну. Заметив вышедшего из подворотни Котенева, один из парней толкнул другого локтем:

— Вышел. Потянемся за ним или возьмем другого?

— Давай за нашим, — нервно зевнул сидевший за рулем.

— Поехали, — скомандовал сидевший рядом с водителем, когда автомобиль Котенева тронулся с места.

Водитель послушно переключил передачу и тронул «Жигули». Следили за мелькавшим впереди автомобилем Михаила Павловича. Но вот он неожиданно притормозил и начал перестраиваться — мигнули сигнальные бгни.

— Куда его леший песет? — возмутился водитель.

— Еще одну берлогу покажет, — довольно усмехнулся сидевший рядом с ним. — Прижмись к тротуару. Он, видно, кому-то звонить собрался.

Котенев действительно вылез из машины, вошел в будку телефона-автомата, и набрал номер.

— Да, — ответили на том конце провода.

— Добрый вечер, — церемонно поздоровался Котенев. — Есть крайняя необходимость повидаться. Срочно!

— Хорошо. Вы на машине? А где находитесь? Понятно… Справа будет маленький переулочек, поедете по нему до конца, а потом выскочите на Чистые пруды. Там уже рукой подать. Запоминайте адрес, только, я вас прошу, не записывайте. Договорились?

Выйдя из будки, Михаил Павлович сел за руль и, дав газ, резко свернул в переулок.

Машина преследователей, не ожидавших такого поворота событий, проскочила мимо.

— Ах ты, мать его! — разворачиваясь в неположенном месте, сквозь зубы матерился Ворона — он был за рулем. Рядом — Кислов.

Проскочив через переулок, они не увидели впереди машины Котенева. Вернулись, заезжали во все дворы и тупики, но «жигуленок» Михаила Павловича как сквозь землю провалился…

Глава 8

Александриди открыл дверь сразу, словно нетерпеливо ждал, пока приедет Котенев. Пропустив гостя в прихожую, Лука тщательно запер за ним дверь на все многочисленные замки и провел его в комнаты. Включил торшер, усадил Котенева в большое мягкое кресло и, устроившись напротив, сложил руки на животе:

— Если хотите, можете курить. Спиртного не предлагаю, поскольку неприятностей, как я понял, у вас и так хватает?

— Более чем, — доставая сигареты, криво усмехнулся Михаил Павлович.

— Хотите чаю? — Александриди взял предложенную Котеневым сигарету. — Или кофе? Правда, только растворимый. Впрочем, давайте сначала дело. Что произошло?

В этот момент в душе Михаила Павловича боролись два чувства — одно призывало раскрыться перед Александриди, просить помощи, рассказывать все как есть, начиная со звонка посланца Виталика Манакова, отбывавшего срок в колонии. Другое властно требовало максимальной осторожности, напоминая, что грек — доверенное лицо Курова, которому не стоит давать в руки такие «козыри». Кто может точно знать, когда и каким образом потом используют против тебя полученные сведения? Поэтому внутренний голос назойливо твердил: попридержи язык, Мишка!

Конечно, болтать лишнего не стоит, но и молчать нельзя. Иначе, как рассчитывать на помощь, требовать ее? В конце концов, пусть «старший компаньон» защищает младшего, то бишь оберегает собственные доходы. Итак, решаем: про звоночек из мест не столь отдаленных промолчать. Но с чего тогда начинать, чем объяснять приход с самочинным обыском? А надо ли объяснять? Пусть Александриди сам строит версии и докапывается до сути.

Тяжело вздохнув, Котенев начал рассказывать Луке, как вчера вечером наведались ряженые — под милиционера и работников прокуратуры — уголовнички. Рассказывал Михаил Павлович нарочито скупо, стараясь избежать ненужных эмоций, акцентируя внимание только на значимых деталях. О похищенном под видом обыска имуществе упомянул вскользь, как о вещах достойных сожаления, но не настолько, чтобы потерять голову от жадности и, в то же время, ненавязчиво подчеркнул, что желал бы возместить потери. Тем более, что неприятность произошла как раз после согласия на сотрудничество с «фирмой» Сергея Владимировича.

— Полагаете, это отголоски прежних неприятностей, явившихся следствием вашего долгого раздумья и не нужного упрямства? — прищурился внимательно слушавший гостя Лука.

— Ну, откуда мне знать? — протянул Котенев.

— Мы такими вещами не занимаемся, — отрубил Александриди, — тем более по отношению к партнерам.

— Тогда не знаю, что и подумать.

— В одном древнекитайском трактате, не помню его точного названия, — начал Лука, — говорилось, что труд государя состоит в том, чтобы находить людей. Я не хочу сравнивать Сергея Владимировича с монархом, но можем ли мы — действительно, деловые люди — позволить себе столь убыточные методы? Вас долго вычисляли, дорогой Михаил Павлович, делали все, чтобы склонить к сотрудничеству, а теперь начнем рубить сук, на котором сидим? Признайтесь, не вяжется? Согласны?

— Согласен, — вынужденно признал Котенев.

Александриди поднялся, вышел из комнаты и через минуту вернулся с подносом, на котором стояли кофейник, чашки и вазочки с печеньем. Ловко, как профессиональный официант, расставив все на столе, он налил в чашки дымящийся кофе, продолжил мысль:

— Думается, произошла трагическая случайность. Понимаете? Дело у вас и до встречи с нами было достаточно широко поставлено. Поэтому вы могли попасть в поле зрения уголовного элемента…

— Ладно, — пробуя кофе, буркнул Михаил Павлович, — делать-то все равно что-то надо. Не сидеть же сложа руки?

— Конечно, конечно, — сразу же согласился Лука. — Вы очень правильно поступили, что сразу же позвонили и приехали. Мы примем все необходимые меры. Немедленно.

— Какие меры? — не отставал Котенев. — Приставите охрану? Или прикажете больше не беспокоить меня и моих компаньонов?

— У нас имеются различные возможности, — отставив пустую чашку, заверил Александриди. — В том числе возможность дать вам охрану. Хотите?

— Не знаю, — честно признался гость.

— Не хотите решать сейчас, не надо, — милостиво разрешил грек. — Подумайте, но мы оставим за собой право действовать сообразно обстановке.

— Даже так? И что же вы сделаете?

— Неужели у вас имеется противоестественное желание вновь пережить налет? — засмеялся Лука. — Могу твердо обещать, что наши решения будут направлены только на обеспечение вашей безопасности.

— И моих коллег, — добавил Михаил Павлович.

— Разумеется, — согласился хозяин. — Не откажите в любезности, — грек достал из шкафа японский диктофон, — повторите приметы разбойничков, желательно подробнее.

Михаил Павлович описал приметы приходивших к нему с самочинным обыском, не забыв и проклятого уголовника, стоявшего у машины.

— Вот и славненько, — выключив запись, потер руки Лука.

— Отдыхайте пока, а мне придется заняться делом. И я вас прошу, Михаил Павлович, не делайте опрометчивых шагов. Понимаете?

— Вполне, — выходя в прихожую, заверил Котенев.

— Звоните мне завтра, — отпирая дверь, попросил грек.

— Всего доброго! — гость бодро спустился по лестнице.

Лука вернулся в комнату, сел к столу, налил себе еще кофе и,