дочери.

Её подбородок остался опущенным на грудь. Я прошла мимо нее, мимо забившихся под комоды, злобно шипящих старых котов, и вышла через разбитую заднюю дверь.

Так ещё одна пуля осталась невыпущенной – ушла со мной.

Глава 41

Близился полдень. После плотного завтрака я сидела за столом с ноутбуком, который любезно предоставил мне Брэм, и так сильно погрузилась в изучение личного сайта Перл По, что не заметила, в какой именно момент Брэм отделился от кухни и подошел ко мне.

– Любишь стихи? – вдруг поинтересовался он.

Я подняла взгляд на него, мыслями всё ещё пребывая в интернете:

– Что такое стихи?

– Это, – он взял сборник, перешедший в моё владение от Джерома Баркера, который я вытащила из своей сумки и забыла вернуть обратно.

– Ты про сборник красиво сложенных слов? Да, мне нравится.

– Мне тоже такое нравится, – его взгляд зацепился за газетную страницу, лежавшую под сборником. Вытирая руки о полотенце, висящее на его правом плече, он начал отрывисто читать. – Свидание со звездой… Аукцион… Все вырученные деньги отправятся в Стокгольмский приют брошенных животных… – он посмотрел на меня сверху вниз. – Ты фанатка Перло По?

– Угу, – округлив глаза, я утвердительно кивнула головой, не желая отвечать словами, потому как меньше всего на свете мне хотелось врать этому оригиналу.

– Хм… Первое что-то нормальное от тебя, – развернувшись, он направился назад на кухню и уже там пробубнил себе под нос слова, которые я не расслышала: “Это странно”.

Спустя пять минут, согласно информации на сайте Перл По, я стала обладательницей единственного билета на свидание со звездой, выглядящего как пять заглавных букв, чередующихся с пятью цифрами: G5O3X6J7E9. Согласно дополнительной информации, с моего счета (я использовала данные всё же не испепелившейся в пожаре Миррор карточки) списалось ровно десять тысяч пятьсот пятьдесят долларов.

Я запомнила все цифры и все буквы – зрительная память всегда являлась моей сильной стороной, – и вернула ноутбук Брэму, перед этим не забыв закрыть все вкладки в браузере, который ещё необходимо было “чистить”, но я ведь не знала, что он сохраняет в себе историю просмотров страниц в интернете.

Свидание с Перл По состоится завтра в обед, а до тех пор о нём можно и забыть. Сегодня Брэм хочет отдохнуть в баре Бабирай, а я хочу составить ему компанию, потому что он меня пригласил и ещё потому, что мне нравится его компания. Стоит расслабиться. А то я как-то начинаю раскисать… И, кажется, знаю из-за чего: я зачеркнула уже два имени в Чёрном Списке Бездушных. Именно после этого внутри меня вдруг возникли противоречивые ощущения: я так и не поняла, что для меня значат эти зачеркнутые человеческие имена. Ведь их носители продолжают оставаться живыми.

Я оделась в одежду, купленную мне Брэмом, и вдруг почувствовала странное облегчение. Наверно, связано оно было с тем, что в своей старой одежде, прежде кажущейся мне такой безопасно-скрывающей, я стала чувствовать себя “тяжело” – всякий раз, когда я покидала яхту в своём чёрном облачении, я шла за кем-то из ЧСБ. Поэтому мне оказалось так неожиданно приятно выйти на улицы Стокгольма в чём-то новом.

В баре произошло кое-что необычное. Рита и Илайя даже заметив нас не подошли к нам: поздоровались издалека, а после и вовсе будто испарились. Зато Бабирай оставалась самой собой. Увидев, что я опустошила очередной бокал с шипучим напитком, она приблизилась к нашему с Брэмом столику – сегодня мы отчего-то заняли самый укромный из всех имеющихся в этом зале столиков, расположенный в тёмном углу напротив выхода.

– Рита и Илайя как будто сблизились, – игриво подмигнул Бабирай Брэм, стоило ей только остановиться рядом с нами.

– Да тебе показалось!

– Уверен, что не показалось.

– Тогда не сглазь! – она угрожающе помахала своим наманикюренным указательным пальцем прямо перед носом Брэма. – Ну что, ещё напиток? – хозяйка парома посмотрела на меня.

– Угу, – активно допив через трубочку остаток, я протянула ей бокал.

– Снова кока-колу? Или заново спрайт?

– А можно смешать? – решила пошутить я.

– Хм… Оригинально, – прищурилась Бабирай и, забрав бокал, ушла.

Я так вся и сжалась. Как будто меня холодной водой облили… На что она только что намекнула?!.. На то, что подозревает, что я притворяюсь оригиналом?! Или она уже не просто подозревает, но уверена в своих догадках?!

– Эй, – Брэм совершенно неожиданно положил свои огромные ладони поверх моих сжатых кулаков, сжатие которых я заметила только в эту секунду. Я замерла, глядя на эту странную картину, не зная, как это воспринимать. Ладони у него были очень тёплые и полностью покрывали мои кулаки… – Знаешь, что значит “оригинально”?

– Конечно знаю, – я резко отвела взгляд в сторону, но кулаки не разжала и его ладоней не стряхнула. Видимо, он понял, что я блефую, потому что сказал следующее:

– Конечно знаешь. Но я хочу тебе объяснить по-своему, можно? – он сжал мои кулаки, а я в ответ только кивнула и вернула свой взгляд к странной картине наших встретившихся рук. – Синоним слова “оригинально” – “уникально”. Бабирай имела в виду, что ты сказала что-то такое, до чего не смог додуматься ещё никто. На такое способны только оригинальные личности.

– Бабирай считает, что я оригинал? – я с неприкрытым любопытством посмотрела в глаза собеседника, стараясь понять, не блефует ли он.

– Да, Бабирай считает, что в тебе бурлит оригинальность.

Он сказал эти слова так серьёзно, таким уверенным тоном, что я сочла, что это не может быть блефом. Сама того не понимая, от услышанного я вдруг просияла – улыбка проступила сама собой.

Брэм снова заговорил:

– Знаешь ли ты, что у тебя очень красивая улыбка?

– Да ну…

– Серьёзно. И очень красивый голос – мне нравится его звучание. Но больше всего мне нравятся твои глаза. Знаешь, как говорят: глаза – это зеркало души.

От услышанного я на несколько секунд замерла, а потом, словно хватаясь за спасительную соломинку, буквально впилась в собеседника взглядом, почти так же, как он в мои уже расслабленные кулаки:

– Что ты только что сказал? Что мои глаза – зеркало?

– Зеркало души, – он усмехнулся. Для него это были простые слова, а для меня… Целая жизнь. Целый шанс на настоящую жизнь!

– Ты видишь в моих глазах душу? – я не заметила, как вцепилась в его пальцы своими.

– Вижу.

– Точно?

– Точно.

– И какая она?

– Кто какая?

– Та душа, которую ты видишь.

– Хорошая.

Я не знала, как реагировать на услышанное. Но вдруг вспомнила слова девочки, ехавшей со мной в одном автобусе и