в центре Солнечной системы, небесный свод состоит из неподвижных звезд на прозрачной сфере. Польский астроном XVI века Никола Коперник предложил другую, гелиоцентрическую теорию — с Солнцем как центральным объектом. Но у этой системы было мало приверженцев, и в ней Солнечная система по-прежнему оставалась центром Вселенной.

Бруно изучал космологические тексты древности, предполагавшие существование множества миров. Он, возможно, читал и иранского философа XII века Фахр ад-дина аль-Рази и английского астронома XVI века Томаса Диггеса, в работах которых упоминается бесконечность Вселенной.

Именно в этом контексте и приснился Бруно его великий сон.

Дух покинул тело ученого и стал подниматься в небо, пока не оказался далеко от Земли. В документальном телесериале «Космос: пространство и время»[137] с американским астрофизиком Нилом Тайсоном произошедшее с Джордано Бруно описано так:

Я уверенно расправил крылья и воспарил в бесконечность, оставив далеко позади то, что другие стремились увидеть издалека. Здесь не было ни верха, ни низа, ни краев, ни центра. Я увидел, что Солнце — всего лишь звезда, одна из множества. А звезды — это солнца, и вокруг каждого вращаются другие Земли, такие же, как наша. Ощущение от открытия этой необъятности напоминало влюбленность.

Факт это или миф, но рассказ о чудесном сне Джордано Бруно придал новизну сну о Сципионе, увиденному Цицероном на тысячу лет раньше: он совершил путешествие далеко от Земли, но забрался еще дальше, пересек концептуальную последнюю границу сфер как концентрических потолков и взорвал перспективу, простершись до бесконечности во всех направлениях.

Вращаясь в космосе и понимая, насколько мы крошечные по сравнению со всем сущим, Бруно во сне ощутил всем телом, что Вселенная невероятно огромна и что Солнце — это не более чем одна из ее бесчисленных звезд, каждая из которых окружена собственными планетами. Солнце не находится в центре Вселенной; да и вообще центра, вокруг которого бы все вращалось, похоже, не существует.

Эту глубокую научную истину немецкий астроном Иоганн Кеплер отверг еще при жизни Бруно. Но всего через несколько лет после смерти правота Бруно начала подтверждаться. Итальянский астроном Галилео Галилей первым рассмотрел в телескоп отдельную звезду из Млечного Пути. Между тем эмпирическое подтверждение существования множества галактик станет возможным только через 300 лет с помощью спектроскопических методов.

Некоторые идеи Бруно, такие как множественность миров и жизнь на других планетах, намного опередили свое время, хотя корнями они уходят глубоко в греческую и исламскую философию. Из-за острого языка Бруно нажил могущественных врагов, особенно в рядах церкви.

Кошмар начался в 1592 году — монаха-философа арестовали в Венеции и передали инквизиции. Его доставили в Рим и судили за ересь, богохульство и аморальное поведение. Во время суда у Бруно была возможность отказаться от своих взглядов, но он предпочел остаться последовательным и был непреклонен в отношении главных аспектов своего учения.

После семи лет заключения и пыток гениальный и непокорный Бруно в 1600 году категорически и окончательно отказался отречься от своих идей. Ему сунули в рот кляп, провели по улицам Рима, в последний раз унизив, и заживо сожгли. Сегодня над площадью Кампо-деи-Фиори, где произошло это варварское преступление, торжественно возвышается статуя Бруно. У подножия монумента по утрам в воскресенье разворачивается рынок фруктов и цветов. На постаменте — трогательная надпись:

Бруно —

от столетия, которое он предвидел

на месте, где был зажжен костер

Мутация и отбор идей

Кеплеру, такому же творческому и оригинальному мыслителю, как и Бруно, пришлось написать Галилею и выразить ужас перед идеей множества солнц и планет, разбросанных без какой-либо упорядоченности по бесконечной Вселенной. Не то чтобы астроном имел что-то против сновидений — как раз наоборот.

Кеплер был пионером научной фантастики — он написал книгу Somnium («Сон», 1634). В этом произведении альтер-эго автора видит сон о путешествии на Луну и подробно описывает Землю с этой точки. Действия во сне, конечно, были здесь лишь художественным приемом. Однако приходится признать, что сон использован для оправдания значительного расширения перспективы, в данном случае обеспеченной взглядом с Луны.

Во время сна мозг переживает столкновение между когнитивной гибкостью и точностью. А они базируются на механизмах реструктуризации и усиления воспоминаний. Точность активации памяти — один из атрибутов медленного сна (физиологического состояния, филогенетически очень древнего и способствующего точному запоминанию предустановленных контактов с реальностью). Реорганизация воспоминаний, по-видимому, атрибут быстрого сна, сформированного позднее физиологического состояния, облегчающего решение новых проблем.

Реорганизация воспоминаний — очень полезная для адаптации к сложной среде способность, особенно там, где постоянно происходят непредсказуемые изменения. Но и избыток онейрического творчества может привести к опасным идеям в реальном мире, поэтому безопаснее сначала тщательно проанализировать их с помощью точного воссоздания реальности.

Чередование в течение ночи медленного и быстрого сна дает мозгу возможность пройти через несколько циклов выбора и изменения идей. В первой половине ночи воспоминания многократно воспроизводятся на пиках медленных волн, которые охватывают большую часть мозга. При этом наиболее важные новые воспоминания усиливаются, а остальные удаляются.

Во второй половине ночи эпизоды быстрого сна становятся длиннее, уровень кортизола (гормона стресса) повышается — для имитации уровня внимания, характерного для бодрствования. Деактивация во время быстрого сна лобных долей коры головного мозга и прекращение общего выброса норадреналина снижают точность принятия решений и упорядоченность выполнения планов, создают непоследовательность в логическом построении нарратива сновидения.

Это приводит к смешению местоположений, сгущениям, фрагментации и ассоциациям между элементами сновидения, так что воспоминания комбинируются совершенно неожиданным образом. Повышенная, «шумовая» корковая активность, наблюдаемая во время быстрого сна, действительно предлагает новые пути для распространения электрического тока, поскольку генерирует «ошибки обработки», ослабляющие синхронизацию нейронов.

Быстрый сон способствует экспрессии генов, необходимых для долговременной потенциации. Это приводит через механизм синаптической потенциации к усилению воспоминаний, которые реструктурируются после засыпания. Работая совместно с двумя талантливыми специалистами по вычислительной нейробиологии, кубинцем Вильфредо Бланко и бразильцем Сезаром Ренно-Кошта, на модели нейронных цепей во время цикла сна — бодрствования я показал: долгосрочная потенциация, вызванная быстрым сном, приводит не только к укреплению воспоминаний, но и к их реорганизации.

Простого потенцирования некоторых связей достаточно, чтобы вызвать синаптические перестройки, прямо или косвенно изменяющие огромные участки нейронной сети. Прояснить это явление поможет аналогия с надутым воздушным шариком: он представляет собой замкнутую систему, поэтому когда мы сжимаем его рукой, то другая сторона тоже искажается.

Блуждающие воспоминания

Но как возможно, чтобы определенные воспоминания оставались стабильными в течение долгих лет, если клетки их остова со временем заменяются? При этом старые воспоминания, как правило, гораздо устойчивее к забыванию, чем свежие. Как цыгане, постоянно переезжающие с места