– При всем своем рвении прислуживать ты, вероятно, предпочтешь положение повыше. Я дарую тебе место в одном из моих горных имений. Будешь получать годовое пособие и сможешь жить как леди. Но для этого надо подготовить письмо сегодня.

– Матушка написала снова, не так ли? И ты надеешься, что послание застанет ее в дороге и развеет все опасения?

– Написала, – подтверждает Валка с непроницаемым лицом. Столь явное спокойствие совершенно неубедительно. – Ответ должен быть отправлен сегодня.

– Я не верю твоему предложению.

– Придется поверить.

Я негромко смеюсь:

– Забыла, почему тебя отлучили от двора? Потому что ты ни во что не ставила судьбу служанки. Едва ли ты изменилась, став принцессой.

Рот у нее кривится, глаза загораются ненавистью.

– Я? Ты обвиняешь меня в том, что сама устроила? Да кому есть дело до служанки? Эта мелкая крыса все равно уже едва ли жива: они мрут как мухи. А ты, ты предала меня, сделала посмешищем, так что мне пришлось уехать из дворца. – Она скрипит зубами и сверлит меня взглядом.

– То есть все так и сводится к этому, да? Ты жаждешь мести. Поэтому тебе нравится идея сослать меня в горное имение, украденное у меня же? Хочешь, чтобы я точно так же оказалась в изгнании? Но тебе и этого будет мало. Ты хочешь большего, всегда хотела большего. Хотела заполучить моего брата, не так ли?

– Я была бы королевой, – шипит она. – Буду и теперь. А ты стала прислугой по своей вине.

– А слуги мрут как мухи, да? Ты не успокоишься, пока я не умру.

Она глубоко вдыхает:

– Горевать по тебе я бы не стала. И все же предлагаю тебе лучшую жизнь, чем ты заслужила.

– Это твоя жизнь лучше, чем ты заслужила.

– Я бы вышла за твоего брата, если бы не ты! Если ты так хотела, могла бы освободить девчонку потом – но тебе-то надо было унизить меня перед всеми. Перед прислугой!

– Я сожалею об этом, как сожалею и о твоем решении обвинить ее. Если бы ты не устроила ей показательное обличение, я бы не стала отвечать тебе тем же.

– Будь она проклята! Это всего лишь служанка. Ничто.

– Как и я.

Валка кусает губу, грудь ее тяжело вздымается.

– Каков твой ответ?

– Я не стану писать письмо за названную цену.

– Вот как? А за какую станешь?

За какую? Если бы только Кестрин отменил свадьбу. Или сама Валка. Одна лишь мысль – о последствиях – заставляет меня собраться. Если она отступится, расторгнет помолвку и уедет восвояси, у каждого появится возможность двигаться дальше: у Валки будет горное имение, я останусь с конюхами, а Кестрин…

– Ты даже этого не в силах сообразить? – вопрошает Валка. – Какова твоя цена, девчонка?

Я бесстрастно смотрю на нее. Я осознаю риски, но все можно будет тщательнее продумать, если она согласится.

– Тебе не справиться больше с этой игрой, Валка. Матушка узнает, что ты самозванка, если не сразу, то во время свадьбы. Разве не понятно?

– Понятно, что ты в отчаянии. – Валка насмешливо улыбается. – Все здесь уже принадлежит мне. Тебе ничего не вернуть. Назови свою цену.

– Цена такова: живи, как предложила мне. Уезжай безвестной леди в горное имение, и я ручаюсь, что тебя не схватят и не казнят за измену.

Слова повисают в комнате.

Валка сидит молча, подрагивая от силы своего гнева, потом один раз кивает, принимая сказанное, но нисколько с ним не соглашаясь.

– Да будет так. Ты сделала свой выбор. Надеюсь, что готова к последствиям.

– Я определенно смогу с ними жить. – Слова горчат на языке, как бы правдивы ни были.

– Ты понимаешь, что решила предать меня.

– Едва ли.

– Я теперь принцесса, и ты…

Грудь мою переполняет ярость, бурлит внутри, словно жидкий огонь.

– Ты никогда не будешь принцессой, Валка. Ты навсегда останешься просто подделкой. И не надейся, что никто не узнает. Сейчас у тебя есть единственная возможность уйти невредимой.

– Паршивка! – визжит она, вскакивая. – Ты посмела мне угрожать? Думаешь, я тебя боюсь? Забыла, как я обошлась с тобой?

– Умру ли я служанкой или королевой, я вовеки дочь своего отца, а значит, и принцесса, – глухо говорю я. – А касаемо того, кто со мной так обошелся, – это была Дама. Ты лишь орудие в ее руках, и она легко выбросит и заменит его, когда пожелает. Не жди, что она станет тебя беречь.

Валка задирает голову:

– Я знаю, как с ней сладить, лучше твоего, принцесса. Надеюсь, воспоминания о былом величии утешат тебя, когда я с тобой разделаюсь.

– А что утешит тебя, когда все вскроется, Валка? Виселица? Ухмылка палача? Тебе не справиться.

Она ядовито улыбается:

– Я уже справилась.

Долгое мгновение мы взираем друг на друга в оглушительной тишине. Потом я склоняю голову:

– Не представляю, о чем еще нам с тобой говорить.

– Да, – подтверждает она.

Я ухожу, не проронив больше ни слова. Только на лестнице понимаю, что вся дрожу, не знаю даже, от страха или от злости. Я сжимаю руки на посохе, закрываю глаза и глубоко дышу. Потом выпрямляю спину и шагаю вниз по ступеням.