по уши человеком, а он мог позволить себе молодость в моём лице. В результате, когда Пауль уверенно проигнорировал отсутствие чувства любви в моём сердце по отношению к его персоне, всё начало складываться вполне неплохо. Во всяком случае, в постели всё было действительно хорошо – более внимательного партнёра у меня ещё не было. Пауль устраивал мне предварительные ласки длинной не менее чем в полчаса, а иногда даже более, и не успокаивался, пока не доводил меня до нужной точки даже если порой доходил до неё первее меня. Мы занимались сексом по два-три раза в неделю и из-за стараний Пауля, и некоторой моей отстраненности, в результате этих “занятий”, как мне казалось, именно я получала большее удовольствие. Думаю, Пауль выстроил на сексе бо́льшую часть своей стратегии в отношениях со мной: видимо, качественным сексом он планировал и даже мог привязать меня к себе. Вскоре я даже забыла думать о его словах, сказанных мне за сутки перед тем, как мы в первый раз переспали: “Главное, чтобы ты позволила мне быть рядом с тобой, а остальное неважно”. Под “остальным” он имел в виду мои чувства к нему, точнее, отсутствие их важной составляющей. Я же, сказав ему об отсутствии любовных чувств с моей стороны лишь единожды, перед самым началом этих заведомо запрограммированных на крах отношений, больше об этом факторе не упоминала, так как для меня являлось достаточным уже то, что я видела, что он периодически, по моему взгляду, сам хорошо понимает щепетильность сложившейся ситуации. А так как его это ни капли не смущало, меня это тоже не трогало. Однако вскоре, примерно спустя два-три месяца, кое-что меня всё же начало смущать: Пауль, несмотря на знание моих отсутствующих чувств по отношению к нему, вдруг начал продавливать тему серьёзных отношений.

До встречи со мной Пауль был дважды женат и оба его брака потерпели крушение. В первый раз он женился в двадцать лет на своей забеременевшей ровеснице, спустя пять месяцев после свадьбы у них родилась дочь, спустя два года ещё одна дочь, а спустя ещё три года они развелись. Причина была прозаична: Пауль разлюбил свою жену. Перед тем, как окончательно бросить свою бывшую любовь, он полгода встречался с женщиной, которая была старше него на пять лет и которая в процессе их отношений почти сразу забеременела. В итоге спустя три месяца после ухода от первой жены к любовнице, Пауль повторно женился, через пару недель стал отцом ещё одной дочери, а ещё через два года после этого пополнил состав своей девичьей сборной четвёртой по счёту дочкой. Впрочем, второй брак тоже не принёс Паулю особого счастья: после рождения детей страсть вновь угасла, а после того, как младшей дочери исполнилось десять, он и вовсе перестал находить общий язык с действующей миссис Дэвис. В итоге, как только младшей дочери исполнилось восемнадцать и она поступила в колледж, Пауль во второй раз развёлся, но на сей раз ушёл не к любовнице, а в холостую жизнь – от женских истерик, как Пауль выразился, он к тому времени слишком устал. К моменту развода он даже регулярные ссоры с женой воспринимал как нечто само собой разумеющееся, нечто наподобие хобби.

То есть дочерям Пауля, на момент наших отношений, было двадцать семь, двадцать пять, двадцать два и двадцать лет – я была младше его старшей дочери на семь месяцев. Со всеми дочерьми я познакомилась, хотя и не горела желанием это делать. Все они были средней красоты, ни у кого из них не было особенно тесных связей ни с одним из родителей, но все они, почему-то, жаждали со мной подружиться, хотя я недвусмысленно давала им понять, что не заинтересована в подобном сближении. Моё нежелание выходить с ними на близкий контакт красноречиво проявлялось в моих регулярных отказах всем четверым девушкам по очереди в организации совместных пикников, походов в кино, рестораны, а также в отклонении мной всех прочих вариантов увеселительных программ в их компании. Однако мне в память врезался один момент. Это произошло на выходных, в конце ноября. С утра пораньше явившись на порог моей квартиры, Пауль подарил мне очередной букет желтых роз, в обед сводил меня в ресторан, а после предложил сходить в кино на какой-то старый боевик, который мы оба уже видели, и я согласилась. Пауль отошел за билетами, а я ожидала его в холле кинотеатра с двумя коробками попкорна в руках, когда передо мной вдруг возникла третья по счёту дочь Пауля, двадцатидвухлетняя крашенная блондиночка с вздёрнутым курносым носом и голубыми глазами. Она была откровенно рада меня видеть, я же не помню, что чувствовала относительно этой встречи, так как, подозреваю, не чувствовала ничего особенного. Именно эта девчонка в тот вечер сказала мне слова, заставившие меня задуматься относительно моего бойфренда, в то время начавшего продавливать не интересную мне тему “серьёзных” отношений. Она сказала, что недавно рассталась со своим парнем по причине измены с его стороны, после чего недвусмысленно выпалила откровенность: она считала, что токсичные отношения с парнями у неё складываются из-за нелестного примера её отца – она видела, как отец был груб с её матерью и как мать, в ответ на грубость отца, тоже блистала отсутствием любви по отношению к своему партнёру, из-за чего их дети продолжительное время всерьёз считали, будто подобные отношения не то что нормальны, но даже правильны. В общем, блондиночка решила разорвать порочный круг своих неудач на любовном фронте работой с психотерапевтом, а я вдруг начала с большим вниманием присматриваться к Паулю. Он не был со мной груб и тем более жесток – напротив, он трепетал передо мной, трясся надо мной, словно я была одной-единственной розой в теплице, породившей и иные прекрасные цветы, но не розы… А он хотел именно розу. И именно это меня смущало, а со временем и стало настораживать.

Пауль хотел от меня всё моё время. Он не хотел или не желал учитывать моего желания уделять часы спорту, иметь хобби, работу и, наконец, самое серьёзное, его напрягало, хотя он и пытался это скрывать, моё неудержимое желание проводить много времени с сыном. Он в буквальном смысле жаждал выжать из меня больше времени на себя. Фразы вроде: “Отмени фитнес”; “Нарисуешь картину в другой раз”; “Ты слишком ответственно относишься к работе, за которую получаешь недостаточно много”; “Отдай Берека родителям на все выходные, а мы смотаемся на пляж, только ты и я”, – звучали всё