– Чем могу быть вам полезным? – заблаговременно поинтересовался мужчина в больших очках с тяжёлым стеклом, почему-то обратившись не ко мне, а к Арнольду, идущему позади меня.

Мужчина был среднего роста и телосложения, с проплешиной на половину головы, на нём были светло-серые брюки и поло в вертикальную сине-белую полоску. На улице было по-осеннему прохладно, а потому отсутствие на нашем собеседнике тёплой одежды вызывало у меня невольное желание поёжиться.

– Добрый день, – решив начать беседу со стандартного обращения, для начала поздоровалась я, остановившись на достаточном от собеседника расстоянии, чтобы он смог рассмотреть демонстрируемое мной удостоверение. – Пейтон Пайк, отдел уголовного расследования полиции Роара. А это Арноль Рид, мой напарник. – Арнольд обменялся с нашим собеседником одновременным кивком. – Вы мистер Патрик Легран?

– Именно я.

– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов о Вашем лучшем друге Пауле Дэвисе.

– О Пауле? – в удивлении брови мужчины взмыли вверх, после чего он вдруг замялся, явно благоразумно рассудив, что по приятной причине люди из отдела уголовного расследования едва ли могут интересоваться чьей-либо личностью. – Ну, мы с Паулем не лучшие друзья, это точно… Дружили в детстве, да и только. После выхода из фостерной семьи наши пути разошлись: Пауль уехал на поиски счастья в Нью-Йорк, а я остался в Роаре, получил квартиру, которую позже продал, чтобы доложить деньги на покупку этого дома, женился, обзавёлся двумя детьми… – на этой ноте я поняла, что разболтать этого человека будет несложно, как вдруг он выдал. – Погибшую учительницу из школы для одарённых детей имени Годдарда, миссис Фокскасл, мы не знали – обе мои дочери посещают обыкновенную старшую школу.

– Почему Вы вдруг решили, что мы по вопросу убийства миссис Фокскасл? – мгновенно напряглась я.

– Как же. Всего два дня прошло с момента этого страшного события, совершенно естественно, что полиция сейчас должна усиленно расследовать это зверство. Все жители Роара очень сильно надеятся на скорую поимку убийцы, а до тех пор спокойствия в этом городе нет и быть не может. Мы с Синтией перестали выпускать из дома своих дочерей после восьми часов вечера. Так ведь не может продолжаться вечно…

– Мистер Легран, мы здесь по другому вопросу, – сжала кулаки я, пытаясь не сосредотачиваться на том факте, что бывший лучший друг Пауля Дэвиса, стоило ему только увидеть полицейское удостоверение, мгновенно заговорил об убийстве Ванды Фокскасл. – Можете ли Вы нам сказать, когда в последний раз Вы виделись с Паулем Дэвисом?

– Примерно… – он задумался ровно на три секунды. – Приблизительно около пятнадцати лет назад. Я приезжал в Нью-Йорк по рабочим делам и предложил ему встретиться за чашкой кофе – он согласился. Мы неплохо провели время, поболтали о жёнах и дочерях, после чего разошлись и больше не пересекались, даже не созванивались и в социальных сетях не переписывались.

Мужчина явно подозревал неладное – слишком старательно подчищал всевозможные хвосты неизбежно связывающие его с интересующей нас персоной, но зачем так поступать, если ты уверен в чистой совести своего пусть и бывшего, но друга?

– Вы ведь всё равно когда-то были лучшими друзьями, – ткнула пальцем в небо я и, не встретив на это утверждение сопротивления со стороны собеседника, уверенно продолжила. – Вы дружили всё детство и вдруг перестали общаться?

– Время разводит людей в разные стороны, – поджал губы Легран, однако в его мимике, в отличие от его слов, я всё ещё не находила ничего, что могло бы наталкивать на подозрения.

– Мистер Дэвис в последнее время часто бывал в Роаре. Неужели он ни разу не заехал к Вам, чтобы поздороваться со старым другом?

– Вот как? – брови мужчины поползли вверх в неприкрытом удивлении, на первый взгляд не похожем на притворное. – Я не знал, что Пауль приезжал в Роар. Может быть, он не знает мой точный адрес?

– Разве Вы его не оставляли ему?

– Да, называл, вроде бы, но когда это было! У меня тогда вторая дочь ещё не родилась. Может, он забыл. Хотя, если бы Пауль хотел встретиться со мной, он мог бы связаться со мной через социальную сеть – он есть в списке моих друзей.

– Мистер Легран, может быть Вы помните, где Вы находились в ночь третьего ноября тридцать два года назад?

Вопрос и звучал странно, и являлся максимально странным. Кто кроме меня смог бы ответить на него? Мой ответ: ночью третьего ноября тридцатидвухлетней давности, в трёхлетнем возрасте, я засыпала на диване в гостиной под доносящееся из столовой перешёптывание Грэга с Сигрид – ни они, ни я ещё не знали, что в тот момент обоих моих родителей убивают точными выстрелами в сердце. А что в ту страшную ночь делали вы? Существовали ли вы вообще в ту страшную ночь, как существовала я, и после которой стала существовать другая версия меня?

Мистер Легран задумался, что для меня не стало неожиданностью, но ответ, который последовал за этим вдумчивым молчанием, меня поразил, словно внезапно прозвучавший гром среди ясного неба:

– Как ни странно, но я хорошо помню, что я делал и где был конкретно в ту ночь.

– Вот как? – не смогла скрыть своего напряжения я, боковым зрением уловив легкое колебание фигуры Рида справа от себя.

Мистер Легран почесал свою плешь и, ухмыльнувшись, продолжил:

– Как раз в то время мы с Паулем очень хорошо дружили. Да, действительно тогда мы были лучшими друзьями. Тридцать два года назад нам было по пятнадцать лет, мы здорово повздорили со своими опекунами и в итоге решились на побег. Первого ноября мы в первый и в последний раз в жизни сбежали из фостерной семьи, в которой не только нам, но и всем сиротам жилось откровенно несладко. Три дня мы были в бегах, нас даже в розыск подали, благодаря чему в городе на столбах появились ориентировки с нашими портретами, – при этих словах я покосилась на Арнольда и, словив мой взгляд, он едва уловимо пожал плечами, таким образом давая понять, что этот пробел в биографии Пауля Дэвиса, который должен был быть запечатлен в полиции таким важным документом, как ориентировка, он, по неизвестной причине, не нашёл. – На самом деле мы не сбегали из Роара, – тем временем продолжал мистер Легран. – Прятались в зданиях заброшенных складов, которые сейчас переделывают под помещение гипермаркета. В ту ночь, о которой Вы меня спрашиваете, я неудачно упал на крайнем складе, сорвался со ржавой лестницы и